Волшебные сказки Азерота

– Если ты погибнешь, то и я погибну, – сказала Халия. – Я помогу тебе.

Халия, глядя на Эри, понимала, что, спасая возлюбленную, она может навлечь на себя гнев Матери волн, но ей казалось, Мать волн не сможет разбушеваться больше, чем сейчас. Потому, когда Эри поднялась в раскачивающейся лодке и одним могучим ударом раздвинула бурлящие серые воды, Халия стала удерживать воду с другой стороны, и вдвоем они развели море в стороны, словно каждая ухватилась за край льняного полотна и потянула на себя. У входа в гавань стена воды бурлила и скреблась, оглушая уставших горожан, продолжавших бороться со штормом в Боралусе, но океан не мог прорваться через русалку и жрицу моря.

Халия возрадовалась, но Эри крикнула ей из лодки:

– Любимая, мы еще не закончили!

Халия храбро ответила:

– Если ты удержишь воду, я возведу стену.

И тогда русалка Халия подняла со дна моря ил и камни и обрушила свою мощь на упавшие в воду обломки скалы, пытаясь перемешать песчаник и известняк с крепчайшим базальтом. Намерение было отважным, и магия Матери волн пронеслась по гавани подобно молнии. И так Халия, сама того не ведая, разбудила всех своих сестер, прятавшихся по своим домам и дремавших под далекий шум бури.

Намерение было отважным, но как же сложно было его воплотить! Халия складывала камни друг на друга, но они не желали оставаться на месте либо огромные волны разбивали их в осколки, ранившие ее кожу и чешую. В нахлынувшем на нее ужасе Халия вливала в свои усилия все больше и больше магии – своей собственной жизни, – не щадя себя. Она думала лишь об Эри, стоявшей на поверхности воды в маленькой лодке, и лодка та уже разбилась на части, которые удерживала вместе лишь магия жрицы моря. Думала Халия и о храбром маленьком Боралусе, жавшемся к скале, и о кораблях, тонувших в гавани. Она влила в стену столько своей жизни, что ей пришлось остановиться. Ей было страшно от того, как она устала, и Халия прерывалась только изредка, чтобы вынырнуть из волн, посмотреть на свою возлюбленную и узнать, могут ли они остановиться. Но Эри лишь говорила:

– Мы еще не закончили.

Несмотря на то, что Халия и Эри вели безнадежную борьбу, они не сдавались и почти не уступали. Напуганные сестры Халии первыми прорвались через шквал обломков, которые создала русалка, и закричали ей, чтобы она остановилась или хотя бы передохнула. Когда она не сделала ни того ни другого, они растерялись, не зная, что предпринять.

Дело было не в том, что они боялись шторма или не жалели Боралус, нет, просто они никогда не думали, что одна из них заплатит за это столь высокую цену. Видя, как их глупенькая маленькая сестра выбилась из сил от своего самоотверженного труда, они ощутили гнев и вину. Когда они увидели вздымавшуюся со дна моря стену, они бросились сестре на подмогу, не жалея сил – ведь русалки горячи и ничего не делают наполовину. Стена Халии стала подниматься, складываясь из ракушек, камней, ила, сломанного дерева и стали кораблей, уже отправившихся на дно гавани, и даже из костей мертвых моряков. Все больше и больше русалок выплывали из своих убежищ и храмов и, не медля, кидались к стене. Она поднималась все выше и выше, пока почти не достигла пика самых высоких волн.

Эри, ничего не зная и не видя этого, боролась одна. Она стояла на обломках своей лодки, не переставая оттягивать назад волны, словно тащила их за веревку. И здесь ее наконец нашли товарищи – решительно прорвавшись сквозь бушующие воды, к ней подошел «Ветреный», храбро встретивший не только бурю, но и новую угрозу – множество русалок, метавшихся туда-сюда промеж огромных вспенившихся волн, камней и ила. Моряки боялись русалок чуть ли не больше, чем обломков камней, что врезались в корпус «Ветреного»; они думали, что наступил конец света.