Волшебные узоры

-- Есть вопросы? У защиты? У подсудимых?-- не поднимая головы, произнес судья.

Н-да, здравомыслящий товарищ! Тем и удовольствовался, что "везло". Зачем попусту копья ломать -- "кирпич".

-- На предварительном следствии, -- поднялся очкасЭтый адвокат, -немало внимания уделялось тому, как вы получали продукты сверх выделенных нормативно. Объясните сейчас коротко.

-- Проявлял настойчивость в работе, вот и все, -- скромно потупился Кудряшов.

Вот и все. И обвинитель помалкивает. А народные заседатели вообще сидят истуканами. Хотя уж их-то служЭба не связывает, могли бы рот раскрыть. Знаменский только единожды слышал -- как диво пересказывали, -- что заседатель вмешался в течение процесса. Дело было построено на споре между инспектором ГАИ и водитеЭлем, и водитель выходил кругом виноват. Заседатель, сам работавший шофером "скорой", поставил несколько квалифицированных вопросов, и, как ни протестовал проЭкурор, дело направили на доследование.

Нечего здесь дольше торчать, убивая такой редкий свободный день перед ночным дежурством. Может быть, теплилось тайное крохотное упование, что дело завернут из суда "как не выявившее всех преступных связей"?

-- Суд переходит к допросу следующего обвиняемоЭго, -- пробурчал судья.

Знаменский встал и зашагал вон.

А Маслова, между прочим, так и не заметила его. Целиком была устремлена к мужу, вся переливалась в прикованный к нему взгляд.

Сколько ни определит ей суд, все будет непомерно много, раз главные воротилы даже не названы!

Сегодняшнее дежурство было кстати. Во-первых, хоЭрошо, что с друзьями. Во-вторых, город не позволит зашкаливаться на унылых раздумьях. Пятница, конец неЭдели, жди впечатлений.

И действительно, рассиживаться не довелось. Они еще обменивались первыми фразами, а динамик уже зачастил: "Оперативная группа, на выезд! Ножевое ранеЭние в подъезде по адресу..." Приехали за считанные секунды до "скорой".

Успели сфотографировать, как он лежал -- плашмя, правой щекой на замусоренном полу, с неловко раскиЭнутыми руками. Плотный, сильный, едва дышавший. Под левой лопаткой рубаха была пришпилена к спине гладЭкой, с медными заклепками, рукояткой ножа.

Успели очертить мелом силуэт распластанного тела.

Затем ворвались белые халаты, раненого увезли, Томин сел в машину рядом с ним.

Остался пустой меловой контур, из которого вытекаЭла лужица крови, уже холодной, но еще тревожно яркой, еще живой. Низко пригнувшись, Кибрит собирала ее в пробирку. Через открытую дверь тянуло со двора цветуЭщими липами, и дух этот, соединяясь с запахом густеюЭщей крови, делался фальшив и неприятен, вызывал дуЭшевную дурноту.

Дом был в четыре этажа, дореволюционной постройЭки, широкая лестница служила сейчас амфитеатром для сгрудившихся на ней жильцов.

-- Кто-нибудь прикасался к потерпевшему? -- спроЭсил Знаменский.

-- Ни в коем случае! -- возбужденно заговорил рыжеЭватый мужичок на нижней ступеньке. -- Это я его обнаЭружил! Спускаюсь за газетой, он лежит. Думал, пьяный. И вдруг вижу -- нож торчит! Я звонить...

-- Откуда?

-- Вон от них, из первой квартиры, -- он оглянулся на женщину в пестром ситцевом халате.

-- Так. Потом?

-- Выскочил обратно, гляжу, Дикарев стоит.

-- Это я, -- отозвался немолодой мужчина из группы на площадке.

-- Вы дотрагивались до тела? до ножа?

-- Нет. Стоял, примерно, где старшина.

Милиционер у двери переступил с ноги на ногу.

-- Вы возвращались домой?

-- Да, -- и, помедлив, добавил: -- Вас интересует отЭкуда?

Знаменский скользнул по нему внимательным взглядом.

-- Нет.

Рыжеватому не терпелось продолжить повествование:

-- Я ему говорю: Дикарев, человека зарезали! А он: не ори, сам вижу.

Но рассказ был Знаменскому неинтересен. И Дикарев неинтересен. А вот женщина в пестром халате...

-- До того, как товарищ прибежал звонить, вы слыЭшали на лестнице какой-нибудь шум? крик?

Женщина замотала головой.

-- Ничего не слыхала, честное слово! Я телевизор смотрела!

"Честное слово" лишнее -- заметил себе Знаменский.

-- Кто еще есть с нижнего этажа? Вы что-нибудь слышали?

Двое-трое отозвавшихся заверили, что нет. Вероятно, так оно и было: без ссоры, без драки. Удар в спину исподЭтишка. Чуть-чуть только не точный, не окончательный.

Сзади заполыхало: Зина фотографировала со вспышЭкой общий вид места происшествия. Со двора появилась молодая пара и замерла в изумлении.

-- Обойдите сторонкой, -- сказал старшина.

Сделав крюк, те приблизились к лестнице. Парень продолжал обнимать спутницу за плечи, но жест из развязного стал охранительным.

-- Будьте добры, ваши фамилии и номер квартиры, -- сказал Знаменский.

-- Завьяловы... Квартира шесть. А... что тут такое?

-- Тут скверная история. Давно из дому?

-- Примерно час назад.

-- В подъезде никого не было, когда уходили? Ничего необычного?

-- Н-нет... -- парень косился на истекающий кровью меловой силуэт.

-- Во дворе кого-нибудь встретили?

Девушка дернула подбородком куда-то вверх:

-- Мария Семеновна с собачкой гуляла.

-- Есть тут Мария Семеновна?

Через перила свесились седые распущенные кудри.

-- Не припомните, когда вы вернулись с прогулки?

Мария Семеновна помнила: ровно в десять, у нее режим.