Волшебный город. Тайны бродячей таверны

– Ну не без этого. Ты удивишься, но нормальные люди не любят демонов, чудовищные замки и прогулки по тьме…

– …Не заводят чудовищных питомцев, пожирающих шлобстеров, не готовят приворотные бутерброды, – продолжил Варленн. К счастью, его голос снова звучал насмешливо. – Не гуляют по коридорам снов, не приходят в гости к чёрным чародеям…

– Ладно, я тоже ненормальная. Но ты хуже. Тебя вон вообще в Пряниксберге заточили наказание отбывать за невесть какие прегрешения, – выстрелила я наугад. Попаду в цель или нет? – И поэтому тебе жителям помогать приходится, хоть ты их и терпеть не можешь.

Вот тут Варленн едва не выронил меня.

– Что ты сказала? Меня заточили? Отбывать наказание? Да ещё и в Пряниксберг?!

Он вдруг расхохотался так, что я слегка оглохла.

Тьма вокруг нас разошлась небольшим пятачком. В этом пятачке стало очень светло: мы стояли прямо под люстрой.

Варленн аккуратно поставил меня на пол и повернул за плечи лицом к себе, а потом… продолжил ухохатываться. Что его так насмешило?

– Всё мимо, – наконец, сообщил он, когда смог говорить. – Заточение в Пряниксберге – подумать только! Да прорваться в Пряниксберг мечтают все боги до единого, а также вообще все, кто о нём знает! Разрешение жить на этой земле – величайшая награда, которую только можно себе представить. Наоборот, только находясь здесь, я могу быть свободным! И мне страшно завидуют. Моё место очень хотят занять, но не могут. Пряниксберг не пускает.

– Кто хочет занять?

– Боги, духи, волшебные существа, высшие демоны – да все! Поэтому никто меня здесь не запирал. Я сам сюда пришёл и остался по своей воле. И я очень благодарен городу, что он меня принял. Останься я дома, мне пришлось бы участвовать в интригах и помогать отцу в его бесконечной борьбе за власть. Я не хотел себе такой судьбы и ушёл, отвергнув жизнь, которую мне навязывали. Отец был в ярости. Он очень хочет меня вернуть, только вот в Пряниксберг ему дороги нет. И не будет, хотя, надо думать, он был бы безумно счастлив, если бы мог сюда попасть. Впрочем, он всё равно сумел усложнить мне жизнь. Да, над Пряниксбергом власти у него нет, однако другие миры он зацепил. А точнее, он наложил особую печать на границы, отделяющие миры от межмирья. Если я пересеку эти границы, то магия изменит меня. И обратно мне дороги, скорее всего, не будет. Вот чего я боюсь. Меня пугает, что изменённого меня Пряниксберг не примет. Я в этом практически уверен.

– Ты сказал, что отец хочет втянуть тебя в борьбу за власть. Он – правитель?

– Ещё какой. И он очень могущественный.

– Сдерживающие обручи на предплечьях – его рук дело?

– Нет, ограничители я сам наложил. Обручи, кстати, не только на руках, но ещё и на ногах. И на груди один. Символы не дают прорваться той мерзкой силе, которая находится внутри меня с рождения. Папино наследство. Как раз если я пересеку границу, они исчезнут и сила вырвется. И я полностью изменюсь.

– Угу. Выходит, проход через изнанку нужен тебе не для того, чтобы выбраться из заточения, а для того, чтобы обходным путём преодолевать границы? И не попасть под заклятие отца?

– Именно так. На изнанку Мироздания папаше доступа нет, эта область вне его контроля. Обходной путь мне нужен, чтобы я мог оставаться собой и возвращаться в Пряниксберг. С твоим коктейлем границы перестанут иметь значение. Более того, отец при всём желании ничего не сможет сделать, чтобы ограничить мою свободу.

Так и есть. Отец с ним сделать ничего не сможет. Вообще никто не сможет. Не останется защиты, которую Варленн не сможет преодолеть. Чёрный чародей получит абсолютный доступ повсюду.

От него невозможно будет скрыться никому, ни единому существу. Именно эта безграничная власть меня пугает. Можно ли гарантировать, что он выдержит искушение и будет использовать её только во благо, несмотря на абсолютную вседозволенность?

Если бы он попросил что-то не настолько серьёзное, я бы, пожалуй, уже согласилась выполнить его просьбу.

– Людям я помогаю не всегда охотно, это так, – добавил Варленн, подозревающий, надо думать, о моих размышлениях. – Зато я помогаю городу, меня впустившему. И, можешь не верить, но к людям я отношусь отнюдь не плохо. Некоторые меня даже восхищают. Многие раздражают, да. Просто они для меня будто бы другой вид. Не совсем понятный. Ты удивишься, но порой я им завидую, особенно когда вижу, как некоторые родители заботятся о детях. В своё время мне очень не хватало такого детства.

– А какое детство у тебя бы…

– Потом, – оборвал он. – Мы и так задержались.

Угу. Кто-то очень не любит откровенничать.

Или просто не хочет больше придумывать несуществующие детали и подробности?

Тьма снова сомкнулась над нами.

Меня вновь подхватили на руки, хотя я надеялась, что после этого разговора мы вернёмся к первоначальному способу передвижения.

С другой стороны, так действительно быстрее.

И вновь мы то шли ровно, то вроде спускались по лестнице.

Наконец, Варленн остановился, поставил меня на пол и крепко взял за руку.

– Сейчас начнётся. Стой чуть за мной, и постарайся не двигаться. А главное, не вмешивайся без разрешения. Хорошо?

– Да.