Волшебный горшочек Гийядина

– М-муравей – это очень полезное животное… – донесся убежденный голос Абуджалиля из тыла. – Оно… вредителей ест… работает всё лето… а когда приходит зима… собирает полный м-муравейник с-стрекоз… и…

– АБУ!!! – страшным голосом прошипел Агафон.

– Смотрю, смотрю… – снова спрятался за его плечом сулейманин.

– Так что вам здесь надо, смертные? – бархатно усмехнулся хозяин, забросил ногу на ногу и вальяжно откинулся на спинку трона, поигрывая с легким костяным стуком пальцами на коленке. – Я готов вас внимательно выслушать.

– Еще более внимательно? – снова высунулась голова Абу.

И получила по лбу.

– Смотрю, смотрю… – исчезла она обиженно.

– Ты, как хранитель этого склада… – начал было его премудрие, но скелет не дал ему закончить.

– Давайте во избежание недопонимания сразу расставим всё по местам, – вскинул он ладони, и маг послушно примолк. – Я не хранитель этого места, как некоторым недалеким и не слишком сообразительным смертным могло показаться.

Скелет сделал театральную паузу.

Гости задержали дыхание.

– Я – его хозяин, – самодовольно докончил король.

– Что?..

– Кто?.. Смотрю, смотрю…

– Если вы здесь, – усмехнувшись, снова заговорил скелет, – то, я полагаю, история про Десять Великих вам известна.

– Да, – коротко кивнул чародей, видя, что без его ответа продолжения не последует.

– И вы знаете, чем закончилось восстание.

– Д-да, – уже не настолько уверенно кивнул маг.

– Ну так история может ошибаться, – вытянул ноги, непринужденно скрестил их в лодыжках и куртуазно проговорил костяк. – Не все Десять погибли. Один остался в живых.

– И где он сейчас? – дотошно уточнил Агафон.

– Ты или слишком нагл, или слишком туп! – гневно подался вперед король, и желтые огоньки в его пустых глазницах опасно сверкнули багровым.

– Может, и то, и другое, – в который раз за час позабыв про свое драгоценное правило номер один, дерзко шагнул ему навстречу волшебник, – но только каждый дурак знает, что человек или жив, или он скелет! Одно из двух! И не надо нас держать за дураков!

– А не известно ли часом каждому дураку – и вот этому в особенности – что настоящий маг может принимать какой угодно облик? – издевательски оскалился король.[59]

– Тогда почему ты выбрал такой? – словно обвиняя карточного шулера в мошенничестве, Агафон скептически скрестил руки на груди.

– Лучше такой, чем такой, – едко парировал король, и к изумлению своему и стыду его премудрие в быстрой череде сменившихся на троне форм узрел попеременно себя и Абуджалиля – такими, какими их нарисовал бы не выспавшийся карикатурист с зубной болью, изжогой и похмельем.

– А в-вот этот… п-последний… был з-забавный… да, Агафон? На т-тебя похож… Смотрю, смотрю!..

Скелет запрокинул голову так, что череп звонко ударился о спинку трона, застучал ладонями по берцовым костям, и гулко расхохотался.

– Теперь я знаю, кого мне не хватало при дворе!

И не успел Агафон опомниться, как на голове его очутилось что-то мягкое и развесистое, негромко брякнувшее при первом же движении.

Если у него еще оставались сомнения насчет того, чем осчастливил их король-колдун, то при взгляде на Абуджалиля они рассеялись моментально: красно-желтый двурогий колпак с бубенчиками был ему в теперешнем состоянии очень к лицу.

По рядам придворных хтонической волной – предвестницей землетрясения прокатился смех.

О, если бы не Ахмет, если бы не кооб, если бы не этот мерзавец Гаурдак, который поплатится вдвойне, втройне, в том числе и за то, что происходит с ними здесь и сейчас!!!..

Его премудрие, для разнообразия решивший посоответствовать этому титулу хоть несколько минут, до боли прикусил губу, стиснул зубы и мужественно выдавил из себя «ха» целых три раза.

Скелет усмехнулся.

– Дурак, признающий, что он дурак, становится умнее в половину, – поучительно проговорил он, щелкнул пальцами, и в следующий миг на троне восседал уже благообразный седой старик с аристократическими тонкими чертами лица ученого и мыслителя.

Голову его венчал золотой обруч с усыпанными драгоценными камнями зубцами впереди.

– Итак, насколько я понял, о горячие юноши, вы хотели узнать, как можно выставить зарвавшегося кооба из тела человека, – тоном очень доброго и очень терпеливого лектора проговорил король.

– Да, ваше величество, – почтительно склонил голову Агафон, и бубенчики коротко звякнули в такт движению.

– Отвечу вам сразу: это просто, – старик провел узкими сухими ладонями по белой как хлопок бороде. – Люди пообразованнее в таких случаях применяют несложное заклинание. Попроще – приобретают новый сосуд, готовый принять кооба, и просто открывают крышку в его присутствии. Ведь старый был необъяснимо утерян, если я хоть что-то понимаю в кообах?

– Да, ваше величество, – Агафон повторил, как оказалось, самую эффективную в присутствии древнего мага фразу.

– Это бывает, – слегка покривил губы в благодушной улыбке старик, сложил ладони лодочкой, сосредоточился, прошептал несколько слов, развел руки – и на колени ему упал небольшой горшочек, в каком женщины среднего сословия обычно хранят мази, притирания или благовония. – Вот и он. Держи!