Волшебный корабль

Что до Роники – она проделала это, глотая величайшее раздражение: тем самым они с Кефрией как бы признавали, что допустили большой промах в воспитании сына и внука. А Кайл, вполне удовлетворенный их полным согласием, продолжал:

– Что до посещения конкретных портов и выбора грузов, то мы ведь вроде договорились – ходить по морю следует как можно быстрей, а возить то, что приносит наибольшую выгоду. – И снова он помедлил, ожидая, пока обе его слушательницы кивнут. – А стало быть, ответ тут только один, – решил он единолично за всех. – Я поведу «Проказницу» на юг, в Джамелию, и там мы возьмем самое лучшее, что только сможем позволить себе. Потом – на север, в Калсиду, и со всей мыслимой скоростью.

– А груз? – спросила Роника вполголоса.

Она, впрочем, уже предчувствовала, что он скажет, и сердце замирало от этого предчувствия.

И Кайл ответил:

– Рабы, конечно. Только не всякие там клейменые воры и убийцы. Мы возьмем образованных, которых в Калсиде охотно раскупят как наставников, надсмотрщиков и нянек. А еще – мастеровых и разных искусников. Не тех, которые угодили в рабство за преступления, а, к примеру, не сумевших рассчитаться с долгами. – Кайл помолчал, прикидывая и размышляя, потом тряхнул головой. – Такой народ, правда, не из выносливых. Что ж, скомпенсируем неизбежные потери, набрав в один из трюмов всяких разных… на кого денег в кошельке хватит. Военнопленных, потомственных рабов, не знаю там… Моему второму помощнику, Торку, уже доводилось плавать на невольничьих кораблях. Он знаком со многими продавцами рабов и, должно быть, сумеет добиться выгодных сделок.

– Рабство, – заметила Кефрия неуверенно, – в Удачном не признается законом…

Кайл резко и коротко хохотнул.

– ПОКАМЕСТ не признается. И подозреваю, что сколько-нибудь долго такое положение дел навряд ли продержится. Но и на сегодняшний день тебе нечего опасаться, дорогая. Я с ними в Удачном причаливать не собираюсь. Отсюда мы Внутренним проходом отправимся прямехонько в столицу, в Джамелию. И сразу на север, мимо Удачного, в Калсиду. Никто нас и не побеспокоит.

– А пираты? – спросила Кефрия застенчиво.

– Они за «Проказницей» и гоняться не станут. Ты же, наверное, не один и не два раза слышала, как твой отец хвастался ее ходкостью и маневренностью даже в самом узком фарватере. А теперь, после пробуждения, эти качества в ней еще больше усилятся. И пираты это не хуже нас с тобой понимают. Им отлично известно, что гоняться за живым кораблем – зря время терять. Так что незачем тебе волноваться. Особенно о таких вещах, которые уже заранее обдумал твой муж. Разве я стал бы предпринимать нечто опасное?

Роника негромко заметила:

– Груз сам по себе может быть опасен для живого корабля.

– Чего ты боишься? Бунта рабов на борту? Нет. Они будут надежно заперты в трюмах, и до конца плавания никто не собирается их оттуда выпускать.

Его голос звучал раздраженно. Чувствовалось, как гневили Кайла даже малейшие сомнения в правильности его блестящего плана.

– Заперты? Это может быть еще хуже. – Роника старалась ни в коем случае не давить. Она просто высказывала мнение. А то как бы он не понял, что его тычут носом в опасность, которую ему следовало бы с самого начала понимать самому. – Живые корабли – очень чувствительные создания, Кайл. А Проказница ко всему прочему только что ожила. Ты ведь Малту, например, не стал бы подвергать зрелищу… скажем так – неудобств, которые рабы испытывают во время подобного путешествия. Вот и Проказницу следовало бы от подобного поберечь.

Кайл недовольно нахмурился. Потом его лицо смягчилось.

– Роника… Я ведь отлично знаю традиции, которыми обставляется использование живых кораблей. И я буду блюсти их и чтить – насколько позволит наше финансовое положение. Не забудь, на борту у меня будет Уинтроу. И я намерен позволять ему каждый день проводить некоторое время просто за разговорами с кораблем. Так что он сможет уверить ее – все идет хорошо и никакого урона ей ни в коем разе не будет. И, если это тебя порадует, никаких ненужных жестокостей я допускать не намерен. Рабы, конечно, будут сидеть взаперти и под присмотром, но помимо этого – никаких утеснений. В общем, полагаю, Роника, ты беспокоишься зря. А кроме того… Если Проказница и огорчится, так это же не навсегда. Какая, спрашивается, убыль ей от этого будет?