Волшебный магазин

Подошла к мусоропроводу, откинула грязную железную крышку и с ненавистью вышвырнула жестянку. Потом закрыла крышку максимально оглушительно, и пустая банка полетела с ускорением, загрохотала по этажам и замерла внизу в мусорном баке.

Как и ее жизнь.

От топота копыт

Тамара Попова вышла из новенького здания института. И оглянулась. Его только что перестроили под нужды нового русского – Ивана Петрова, который вознамерился вкладывать свои деньги не в торговый центр, не в доходный дом, не в игровые автоматы, а самым честным образом он воплощал свою юношескую мечту о высшем учебном заведении, дающем творческие профессии – журналистов, режиссеров, операторов, актеров, и пригласил очень многих достойных людей преподавать. Платил хорошо, не ограничиваясь никакими нормами, подмастерьев же охотно брал из провинциальных училищ, им платил гораздо меньше, но они и так были рады получить работу, да еще в столице, да еще по любимой профессии.

Миллионер умел тратить деньги с умом. Аудитории пахли новенькой черной краской – это приводило в недоумение ремонтников-азиатов. «Человек солнце нужен, свет нужен, зачем черный – зачем окна забить?» Ну как им объяснить, что это «черный кабинет» для театрального процесса? И черные доски на окна, и черные ширмы, и черные кубы – основная атрибутика обучения актерскому мастерству.

Конечно, предварительно Тамара провалилась везде. «Пятерка» ее проигнорировала: не понравился рост, с таким надо в баскетбол играть – сказали ей во ВГИКе, не понравился приморский говор – это уже сердилась «Щука», показался подозрительным подбор стихов – она читала Веру Полозкову, – это «Щепка». В ГИТИС и Школу-студию МХАТ просто не пустили – перестарок, почти девятнадцать лет.

А тут как раз стали открываться один за другим частные вузы. Пошла в первый попавшийся – очень все понравилось, даже отсутствие гардероба ее не смущало. А уж добрая Евдокия Антоновна, тетя Дуся, в буфете, где были совершенно домашние борщи, котлеты, как у бабушки, блинчики по-соседски с вареньем, и заваренный в большом чайнике напиток у нее был похож на чай, а не на отвар половой тряпки в грязной воде.

Мастера она полюбила сразу. Человек с такими глазами не может быть плохим! И при нем очень преданная жена, готовая в любую минуту подсказать, как кого зовут. Курс был огромный, за пятьдесят: поди запомни с ходу, кто они такие.

А руководителей звали Федор Федорович Божко и Ангелина Семеновна Божко. Редко, когда муж и жена носят одну фамилию, все развода боятся.

Неприятно было, конечно, одно – надо было платить очень большие деньги, и уже на этой неделе. Никаких отсрочек. Сказали, что Иван Мефодиевич, ректор, отсрочек не дает вообще. И конечно, жилье надо искать. Общежития у них нет. О родительской помощи даже думать нечего. Отец их давно бросил, мать-инвалид живет на пенсию, она в Уссурийске очень маленькая, если по инвалидности.

Тамара направилась в единственное место, которое она знала, – Ярославский вокзал. Там удалось пересидеть ночь, но утром ее все же выгнали. К вечеру опять повезло. А на третий день она заметила, что к ней направляется человек в форме. Она и еще одна девушка быстро рванули в противоположную сторону. Их преследовали. Но они скрылись в женском туалете, заплатив за вход немалые деньги – пятьдесят рублей. Провели там около получаса, когда выглянули, никого не было. Они выбрались в длинный коридор. Там тесными рядами стояли новобранцы: молоденькие, безусые, нелепо одетые. С набитыми рюкзаками. Девушки, протискиваясь вдоль шеренги, услышали: «Девочки, а девочки, купите нам пирожки. Вон там в ларьке».

– Деньги давай! – протянула руку Тамарина напарница: – Сколько штук?

– На все.

В руку той положили двести рублей. А Тамара быстро побежала к ларьку занять небольшую очередь. Когда обернулась, напарницы след простыл. На нее смотрели голодные ребята с ожиданием. Тамара достала две свои последние сотенные и храбро купила шесть дешевых пирожков. Отнесла солдатикам и побрела прочь. А где было это «прочь» она понятия не имела.

Состав подогнали, и солдатики нестройно потопали к платформе. Тамара присела на лавку и сразу сидя заснула. И вот тут ее прищучили и отвели в вокзальную полицию. Хотели взять штраф, но у нее ничего не было. Она только показала студенческий билет и сказала, что стипендию еще не платили. Ох, если б она была в частном вузе, эта стипендия, разве б гоняла она по вокзалу, как обосранная лань?

Потом ее загнали в обезьянник, и там она встретилась со своей напарницей:

– Ну здрасте, – сказала она ей. – Давно не виделись, ты для чего у солдат деньги украла? Это грех, понимать надо.

– Слушай ты, – откликнулась напарница, – тебя как звать?

– Тамара.

– А меня Лариса. Вот слушай, тебе жить негде?

– Ну…

– И мне. Надо что-нибудь придумать. Ты где учишься?

– Где надо, там учусь.

– А там нигде нельзя устроиться? В общаге.

– Нет.

– Деньги нужны?

– Как ты догадалась?

– Есть вариант, только никто не хочет идти.

– А я не капризная.

– Они предлагают, а я отказалась. Я от мамки сбежала. Ты вон учишься, а я вообще никто.