Волшебный магазин

Юрочку не нашли ни завтра, ни через неделю. Лизавету Петровну Людмила никак не могла застать в подвале. А номер ее телефона не давали. Просили дать свой, а своего у нее не было. И она просто находила часок, когда Антонина спала после обеда, и бежала к метро. Узнав, что Лизавета Петровна улетела в горячую точку, Людмила немедленно возвращалась. И часто даже будила свою хозяйку: «Тонь, а, Тонь, кончай дрыхнуть, ужин скоро».

Так проходили дни.

Однажды по дороге в сортир Антонина заглянула в Людмилин закуток.

– Завтра, – сказала Антонина, – едем на кладбище!

– Господи, – захолодело в груди, – почему?

– Надо.

У певицы был штат близких друзей, которые выполняли все ее просьбы. Шофер Анатолий приехал за ней на машине. Людмила и Анатолий с немалым трудом доволокли Антонину к лифту. У нее не ходили ноги.

«Симулирует, – думала Людмила, – она не могла себе представить, как ноги могут не ходить. Они же для этого приспособлены».

Певица категорически отказалась сидеть впереди, и ее долго запихивали на заднее сиденье. Людмила села возле шофера. Антонина угнездилась сзади и сразу начала командовать:

– Правый поворот и сразу налево. Теперь прямо и остановись возле аптеки. Осторожно, красный свет!

Людмила робко сказала:

– Чего купить-то? Я куплю. Мне ваш сын деньги дал.

– Снотворного, и много.

– Антонина Михайловна, без рецепта не дадут.

– Мне дадут.

И она начала пытаться вылезти из машины. Общими усилиями удалось. В аптеке ее узнали, что поразило Людмилу. Она никак не могла понять, что в ее хозяйке такого известного. Не Алла же Пугачева.

Антонина пошепталась с провизоршей, и та безропотно вынесла ей две коробочки. И смешно сказала: «Принимать перед сном!»

Потом Анатолий и Людмила запихнули ее обратно, и она опять начала командовать:

– Не так быстро, там знак, теперь резко налево и сразу направо и остановиться у сберкассы.

Анатолий остановился.

Певица с помощью Людмилы выбралась из машины в три раза быстрее, чем раньше, и даже по небольшой лесенке взошла без усилий.

«Симулирует», – опять подумала Людмила.

В сберкассу она пошла одна и скоро вышла довольная. И сказала сразу:

– На кладбище, но перед этим цветы!

– Антонина Михайловна, – сказал лениво шофер, – цветы можно и на кладбище купить.

– Там говно, – лаконично отпарировала она в ответ.

Цветы, которые отобрала певица, были запредельной для человеческого понимания цены. Людмила похолодела, услышав окончательную сумму. На эти деньги в Донецке можно было скупить рыночную мафию и получить хорошее место для торговли краденым.

Нагруженная по уши невыносимо пахнущими твердыми лилиями Людмила оставила далеко за собой шкандыбающую Антонину, и та как миленькая дошла сама.

К кладбищу подъехали к концу дня – по дороге два раза пили в кафе кофе с пирожными и, соответственно, искали туалет.

Очевидно, и здесь ее хорошо знали, потому что машину беспрекословно пропустили внутрь по большой дорожке. Анатолий ехал медленно, слушаясь указаний.

На кладбище, как поняла Людмила, все могилы – это были знакомые и друзья певицы. На каждой она отстегивала по цветку и благоговейно укладывала на камень: что-то шептала при этом.

Когда дошли до самой главной могилы кумира певицы – оперного гения Бориса Покровского, цветов не осталось. Тут же Анатолий был послан за букетом:

– Хоть говна, но получше, – крикнула ему вслед Антонина, и они с Людмилой сели на скамейку.

– Ну, – сказала певица, и Людмила достала плоскую бутылку французского коньяка.

Потом она постелила салфетку и достала приготовленные бутерброды. Выпили. Светило солнышко. Было душевно.

Антонина от бутербродов отдирала хлеб и бросала голубям, а те и рады – сзывали своих и гулькали очень громко. И от этого гульканья Людмиле стало очень плохо – она поняла, что никогда не увидит Юрочку и что она просто дерьмо, а не бабка.

– Людка, ну ладно, – увещевала ее Антонина, – всё путем, всё будет о’кей… Сейчас поедем домой, и я позвоню Путину. Наливай!

После того как певицу все узнавали и привечали, Людмила абсолютно уверовала в ее всемогущество.

Когда наконец возник Анатолий с букетом пластмассовых тюльпанов, обе вволю наревелись над судьбой Юрочки.

– Иди, – сказала Антонина Толе, – положи все равно кому и пошли. Нам надо срочно искать Юрочку.

Но дни шли за днями. И ничего не менялось. Ближе к Новому году Антонина Михайловна захворала, но как-то буднично, не страшно. Почихала, покашляла, потемпературила. Пришел врач – частный, хорошо одетый, пошутил и велел пить пустырник. Слово «пить» Людмила поняла хорошо, а что такое «пустырник» не знала. Но заверила, что все будет, как он скажет. Пошла с рецептом в аптеку, накупила очень много всего, а вот пустырника не было. Ну и не надо. В баре еще много всего оставалось.