Волшебный насос

Дверь нам открыл человек в длинном хитоне с распущенными волосами и лицом вполне иконописным. За круглым столом сидели глубоко задумчивые люди и, молча передавая по кругу папиросину «Беломора», глубоко затягивались, задерживали дыхание и потом медленно выдыхали. Помню, что это меня очень удивило и даже смутило. Прежде никогда не видывала такого действа. У меня имелись свои хорошие сигареты, и я уже было собиралась закурить, как тот, который открыл нам дверь, по-видимому, хозяин квартиры, протянул мне с улыбкой только что скрученную им новую папиросу.

– Спасибо! У меня есть свои.

Тот с удивлением посмотрел на Макса.

– Она никогда не пробовала, – тихонько пробормотал Макс длинноволосому, после чего я поймала на себе одобрительный заинтересованный глубокий взгляд.

– Ты можешь Маугли доверять, он плохого не предложит. Не бойся. Попробуй. Ты так напряжена, тебя сразу отпустит, – зашелестел Макс мне в ухо.

***

У Маугли мы частенько музицировали. Кто-то читал свои стихи, кто-то рисовал. Этот дом, 302 бис по Садовой, стал для меня отдушиной на какое-то время.

Надо сказать, что «Мастера и Маргариту» я перечитывала каждую весну. В нашей семье водились самиздатовские книжки: Булгаков, Пастернак, Ахматова, Мандельштам. Особенный интерес эти книги вызывали уже тем, что были напечатаны непривычным образом. Большой неуклюжий формат, тонкая бумага, печать с одной стороны листа и красная шершавая обложка без надписей. Роман же «о Понтии Пилате» был любим мною особенно.

И вот, оказавшись в том самом доме, описанном в романе, я словно ощутила себя героиней некоего булгаковского сюжета. Ореол загадочности парил в воздухе вместе с травяным дымом от воскуриваемых самокруток.

Здесь я встретила людей, которые были «другие». Здесь можно было говорить о литературе, философии, науке, религии. Здесь обитали те, кто так или иначе расширял свое сознание, а дух легендарного дома, несомненно, оказывал влияние на всех посетителей.

Этажом выше, прямо над Маугли, проживал юноша по имени Шале. То есть Леша наоборот. Его обиталище находилось под самой крышей, которая непрестанно текла, и Шале подставлял под дождевые струи ведра и нескончаемые тазики. Теперь я точно знаю, что буквально означает выражение «течет крыша». Шале несомненный ангел. Его давно уже нет в этом материальном мире. Более добрых и чутких людей я не встречала в своей жизни. До сих пор я всюду вожу с собой подаренную им белую блокфлейту как символ чистого звука.

***

Поскольку известные мне двери моей бывшей карьеры были закрыты, я решила искать новые. Однажды я бродила по старому Арбату, периодически заглядывая в крохотную карманную книжечку японской древней поэзии. Мне и теперь близка эстетика хокку, но тогда я только-только знакомилась с философией Дзен:

И осенью хочется жить

Этой бабочке: пьет торопливо

С хризантемы росу.

Ах, как интересно и похоже это на меня теперешнюю…

По Арбату слонялись праздношатающиеся компании, спешили по делам серьезные граждане, уличных артистов окружала улюлюкающая разношерстная толпа. Подойти к ним? Посмотреть, кто это там так рассмешил народ?! Да какое там! Не пробраться… В несколько плотных рядов сомкнулись зеваки, чтобы поглазеть на лицедеев-клоунов. Наверное, талантливо шутят «комедианты». Зарабатывают себе на жизнь. Ну не становиться же и мне со шляпой, ей-Богу!

Бабочки полет

Будит тихую поляну

В солнечных лучах, –

прочла я следующее хокку и, взглянув по сторонам, словно во сне, обнаружила по правую руку от себя на красивом старинном особняке большую прорисованную бабочку и надпись над ней «Пепелла».

Дверь заведения была приветливо открыта. Поднявшись по ступенькам, я вошла.

Уютный клуб, круглое сценическое пространство, барная стойка полукругом, и никого.

– Что-то желаете? – почуяв посетительницу, проявился бармен.

– Э-э-э-э-э… Да. Будьте добры, кофе. Спасибо. И… простите, а есть ли кто-то из руководства? Я бы хотела переговорить, если можно.

– Да, конечно. Одну минуточку.

Вскоре подошел директор клуба. Красивый бородатый брюнет, плотный, но не толстый. Очень уютный мужчина. Надо сказать, что мужчины с бородой вызывают во мне больше доверия. И еще, бывает же так, что видишь человека первый раз в жизни, а кажется, что знал его всегда:

– Добрый день. Меня зовут Михаил. Вы хотели поговорить? – легкий грузинский акцент, теплый тембр.

– Да, здравствуйте. Меня зовут Наталия Княжинская. Я певица. У вас очень приятный клуб. И я подумала… Дело в том, что я ищу работу…

– Наталья! Очень приятно. Что ж… Давайте попробуем.

– У меня есть с собой кассета. Если вы не против, можно послушать прямо сейчас.

– Да, давайте, хотя, мне кажется, я вас уже слышал.

– Возможно. Я была на телевидении несколько раз. Но у меня тоже есть подобное чувство, словно мы с вами уже встречались раньше, – порозовела я слегка, смутившись от нахлынувшей внезапной откровенности.

– Это хорошее чувство. Скорее всего, так и было, может быть, только не в этой жизни, – мудро отреагировал директор «Пепеллы».