Волшебный насос

Он взял кассету, куда-то отошел, и через минуту на весь клуб зазвучали песни из моего репертуара. Бармен же тем временем уже поставил передо мной ароматный кофе.

– Так это вы и поете? – вернулся Михаил. – Мне всегда нравились эти песни. Если слышал по радио, всегда прибавлял звук. Честно говоря, очень рад знакомству! Но что случилось? Что-то же произошло? – он удивленно поглядел на меня.

– Ну да… Есть одно обстоятельство… В общем…

Миша был так по-свойски приятен, что я рассказала ему все-все-все, как старшему брату, и в конце даже разрыдалась.

– Вот что. По субботам ты сможешь выступать у нас. Что касается репертуара, я все понял. Одно скажу тебе, чтобы ты не переживала о своих обещаниях, данных кому-то там. Все, что ты будешь исполнять здесь, никуда отсюда не денется! Здесь можно петь все, что ты хочешь! Не переживай. Здесь тебя никто никогда не обидит, и с нами ты под защитой.

В лугах привольных

Заливается песней жаворонок

Без трудов и забот, –

прочитала я, открыв книжечку, как только дошла до Смоленской площади и остановилась, чтобы перевести дух. Сердце прыгало от радости. Надо поспешить в Булгаковский дом и срочно все рассказать Шале.

Глава 15. «Неформат»

Работа в «Пепелле» по субботам была праздником! Помимо меня, там иногда выступали и другие звездочки. Периодически я пересекалась с Ириной и Виктором Салтыковыми. Правда, они выступали в разные дни. А еще я подружилась с настоящей стриптизершей. Ее сценическое имя было Карина. Танцевала и выглядела она потрясающе. А в жизни оказалась скромнейшей девушкой Олей. Смывая грим после выступления, делая пучок на затылке и цепляя очки на нос, Оля становилась совершенным «синим чулком». Потом она смиренно ждала, когда за ней заедет на зеленой шестерке ее «тишайший» муж, и они ехали вместе домой.

Я же после ночных выступлений брела в мечтаниях по Садовой к Булгакову. Там, за беседами о вечном, просиживали до самого утра с Шале или с Маугли. Однажды Маугли прокатил меня на своем мотоцикле по утренней Москве, до самого моего дома. Весна, аромат только пробивающейся еще к свету листвы, пустые проспекты, нежное небо в преддверии первого луча, и вот он, этот луч:

– Смотри! Наташа! Вот этот первый луч! Восход! Ты должна стать таким лучом! Ты и есть этот луч! Запомни! – кричит мне Маугли, и мы несемся вперед, и кроме нас нет никого. Чувство полета навстречу восходящему солнцу дало мне еще более сильное ощущение моей независимости и свободы. Конечно, я была влюблена в Маугли, но он был недосягаем. Вообще, я часто влюблялась чисто платонически.

Еще в «Пепелле» появлялся совершенно загадочный человек по имени Альберт. Альберт играл на бонгах. В первом отделении обычно выступал приглашенный гость, потом в перерыве выходил Альберт, и уже после него пела я. Альберт приходил за несколько минут до своего выхода на сцену, потом на сцене он совершал чудо и молча уходил. Его игру я не могу сравнить ни с чьей другой игрой. Альберт был неповторим. Каждое выступление было словно целая жизнь. Звуки, вылетающие из-под его пальцев, рождали маленькие вселенные, которые разлетались в разные стороны и оставались в этом пространстве, или же уходили в параллельные миры через открывающиеся порталы.

Альберт был гений. Он всегда играл один.

Однажды Альберт внезапно сам подошел ко мне.

– Наталья! Вы хорошо поете. Я хочу познакомить вас с моим другом. Он собирает группу.

– Да! Конечно. Очень рада! Альберт! А мне так нравится, как вы играете! Это так… невероятно каждый раз… – залепетала я. Но Альберт был скромен весьма.

– Мой друг придет в следующую субботу, – добавил он смиренно. – До встречи, – взял кофрик с бонгами и ушел.

Наверное, я не стану подробно описывать мое волнение перед встречей с другом Альберта и саму эту встречу с импозантным усатым шатеном с ароматной сигарой в зубах и в белом итальянском костюме. Этот «пафос» меня тогда вовсе уже не волновал и не мог заинтриговать никоим образом. Хотя вру! Первой мыслью было: «Ну вот и нашла я своего миллионера». Но мысль эту я тут же отринула. И правильно сделала!

Этот импозантный мужчина оказался обычным Аркашей, милейшим «ботаником» в прямом смысле этот слова, так как окончил биофак МГУ, и слонялся без дела, шикуя на оставшиеся средства от какого-то не очень удачного бизнеса. Точно не помню… Этот его «шик» длился недолго. Но это все после… А пока что Аркаша, на следующий же день после «прослушивания» в «Пепелле», привел меня в некий подвальчик между Маяковской и Белорусской, где собирались рокеры и пробовали играть что-то особенное. Там-то я и познакомилась с Димой Прониным, Ровным и другими участниками группы, в которой заняла место лидер-вокалистки.

***

Дима Пронин оказался большим знатоком западной музыкальной культуры. Мой вокал Диме понравился сразу! И ведь именно он и оказался главным вдохновителем музыкального процесса. Аркаша же, тот, которого я приняла за великого продюсера, оказался другом и соратником Пронина и околомузыкальным любителем.