Волшебный насос

Тогда он все с той же блаженной улыбочкой поднялся, мы вежливо раскланялись и отправились на свежий воздух, скорее продышаться, выдохнуть и перекурить.

Погоды стояли тогда чудесные. Весна радостно щебетала птичками, пахла молодыми листочками, а мы были молоды, свободны и чисты.

***

Сейчас, вспоминая нашу музыкальную жизнь, я задумалась о том, как же сложно удерживать коллектив на одном лишь энтузиазме, в котором каждый должен чувствовать себя частицей целого организма. И ведь всякий человек имеет свои амбиции, характер, особенности. И не всегда эти черты характера тебе нравятся, и вовсе не со всем ты согласен, но нужно уметь ладить, уметь руководить людьми так, чтобы никому не было обидно, чтобы все чувствовали свою важность и в то же время не зазнавались. Похвалить вовремя, пожурить тоже вовремя, дать возможность проявиться или незаметно задвинуть в тенек, чтобы не выпячивался. Сложно, ох как сложно.

И со всем этим справлялся мудрый «старик» Пронин. Правда, лидер-вокалистка постоянно тянула одеяло на себя, доставляя тем самым переживания и руководителю коллектива, и участникам. Делала она это, конечно же, не специально и вовсе не из вредности. Просто она была хороша собой, талантлива и весьма-весьма эмоциональна.

Настроить хороший звук на концерте – целое дело. Саундчек обычно начинается с барабанов:

– Бочка! – кричит звукорежиссер.

– Бум, бум, бум, бум, – скромничает барабанщик.

– Малый!

– Так, так, так, так, – оживляется понемногу скромняга.

– Железо!

– Дзинь, дзинь, цак, цак, цак, цак.

И потом переливы сверху вниз по томам. Мое любимое:

– Бдон, бдын, бом, бом, Бдон, бдын, бом, бом.

– И… давай, все барабаны! – орет из темного угла охрипший звукач. – Поиграй, поиграй!

И тут барабанщик подрывается:

– Бдыщь, бдон, тра-та-та-та… тра та та та та!!!

– Нормально! Бас! – зануда за пультом не дает по полной оторваться скромняге за барабанами.

– Пум, пум, пум, таки-пум, пум, пум, таки-таки-ттки-ттки… – и понеслось слэпом, словно басиста с цепи сорвало и он хочет вложить все свое мастерство именно сейчас, в процессе настройки успеть показать, как у него бегают пальчики по толстым струнам.

– Гитара! – доносится из темного угла.

«Эх… ручку громкости нужно будет в процессе подкрутить», – думает бас-гитарист, недовольный быстрой настройкой.

И тут мы понимаем, что гениев в коллективе уже трое! Гитарист выдает такое соло, словно он вложил в него все недосказанное сегодня за завтраком.

– Квау-ау-ау, – безмолвно поет он вместе со своим инструментом, после чего пробует и рычание, и скрежет, и истошные вопли. И такая мимика у него на лице! Загляденье!

– Вокал! – наконец-то слышу долгожданное.

Ох, нужно же что-то петь в микрофон! А что?

– Раз, ррраз! – тихонечко шепчет вокалистка! – Рраз, ддва, ттри… – считает она, лихорадочно вспоминая слова и песни. Ах да! Можно же еще проверить шипящие, свистящие и «пыкающие», и она пробует членораздельно выговаривать числительные и согласные:

– Семьдесят ссссеммммь! Воссссемммь! Ппппять! Ппппять!

– Может, споешь?! – на свет выходит из темного закоулка звукорежиссер, в упор глядя на вокалистку, и Бог знает что у него на уме, ибо взгляд его не обещает ничего хорошего.

– О! Конечно! Я думала… да, хорошо, о’кей! – суетится вокалистка и вдруг выдает что-то такое, отчего на пульте все лампочки загораются красненькими огонечками.

– Э! Эй! Э-э-э-э-эй! Ты вот так будешь петь?! В полную силу, что ли?! – изумляется звукач.

– Ну, это вообще-то еще не в полную… – краснеет певица.

– Ладно. Ясно. В процессе, если что, поправим.

А в процессе выясняется, что и басист, и гитарист слегка подкрутили свои ручки громкости, пока никто не видел.

Барабанщик же оттягивается так, что искры летят и ломаются палки.

А вокал предусмотрительный звукорежиссер, разумеется, «чуток прибрал», ибо слава за этой вокалисткой водится, будто глотка у нее луженая и что ее и так хорошо слышно.

Но в общем концерты всегда проходили на ура! Публика, конечно, бывала разной, и никогда не знаешь, кто и как может отреагировать. Случалось всякое! Однажды, помню, в «Вермеле», в перерыве, как только я сошла со сцены, ко мне тут же подскочили трое парней с горящими глазами и наперебой стали что-то восторженно лопотать и предлагать.

– Ну ты даешь, вообще! Вот тебя прет!!! На кайфе?! Да?! Подогреть? Пошли подогреем!

– Да! Спасибо! – пробираясь к выходу на свежий воздух, привычно отвечала я на реплики поклонников, не особо вдумываясь в смысл того, что они говорят. Тем более что состояние блаженной эйфории от творчества и собственного звука сохранялось еще долгое время после концерта.

Парни оживились…

– О! Пошли! У нас есть! Хорошая!

– Что?! Что есть?! Кто хорошая?! О чем вы говорите? – стала я возвращаться в реальность, и тут очень вовремя подоспели мои рыцари, подхватив меня под руки, спасли от навязчивых нетрезвых поклонников-кайфуш.

Многие, ох как многие думают, чтобы «кайфовать» на сцене, нужно использовать какие-то специальные «допинги». Уверяю вас! Это ошибочное мнение! Звук, ритм, гармония – вот что вводит в транс, дает энергию и расширяет сознание!