Волшебный пояс Жанны д’Арк

— Ты сумела меня удивить, но этого мало… Понимаешь ли ты, что король не поверит просто так крестьянской девке, которая заявляет, будто с нею беседует архангел? Он подвергнет тебя многим испытаниям… Не он сам, но ученые мужи, которые будут из шкуры лезть, желая доказать, что ты, Жанна, самозванка. В лучшем случае самозванка. В худшем же — ты одержима бесами.

Жанна кивнула и ответила:

— Ты поможешь мне.

— Помогу, — согласился Гийом. — А ты поможешь нам. Будешь делать так, как я скажу. Для начала тебе надобно научиться ездить верхом…

…И с мечом управляться.

…Играть в придворные игры, хотя сию науку Жанна постигала весьма неохотно, утверждая, что наука эта — пустая, и Жиль был с нею согласен. Но Гийом был непреклонен.

— Зачем ей это? — не выдержал как-то Жиль.

Он пытался объяснить Жанне правила игры в кольца, но та не слушала. До нее вновь снизошел архангел Михаил, который, судя по всему, оказался куда более занятным собеседником.

— Затем, друг мой, что ее должны признать при дворе. — Гийом вновь перебирал костяшки четок. Не молился, нет, за прошедшие недели Жиль успел понять характер приятеля достаточно, чтобы увериться — тот и вправду богохульник. Сам Жиль, конечно, в вере не упорствовал, но все же молился.

— Она должна отличаться, но не быть чужой… Она родом из черни, той самой презираемой тобою черни, на которую наши дворцовые игроки и не глянут… а надо, чтобы поглядели. Послушали. Поверили.

— Я думал, тебе нужна не их вера…

— Не только их. Но все с чего-то начинается. Мы не можем привести ее на площадь и сказать: вот вам святая, люди. Верьте в нее. Нет, дорогой мой, так не выйдет… мы должны продумать все…

И Гийом думал.

Ему нравилось.

Пожалуй, безумная девица из грязной деревни сумела понять его лучше, чем кто бы то ни было, включая собственных родителей Гийома, слишком занятых, чтобы уделить ему время.

Эта девка была странной, но странность ее не пугала, скорее завораживала. Гийому нравились необычные люди, поскольку в большинстве своем люди представляли собой сплошную унылую серость, примитивную в своих страстях и желаниях. И чем дальше, тем скучнее было с ними.

А Жанна… она и вправду верила, будто слышит голоса… и в этой своей вере творила вещи преудивительные… каждое слово, ею произносимое, становилось едва ли не откровением. И Гийом знал, что найдутся те, кто оценит…

Главное — не спешить.