Волшебный свет

— Я этого не говорил. Я сказал, что ни с кем не был так долго, чтобы возникло желание раскапывать эту историю. Но с тобой оно возникло. Потому что ты заслуживаешь объяснений. Я точно знаю.

От услышанного у меня начинает кружиться голова.

— Серьезно? Значит, ты не считаешь, что наши отношения обречены?

Его глаза горят.

— Нет. — Его взгляд становится теплее, и он нежно и искренне улыбается мне. — Сьерра, ради тебя я даже причесался!

Я опускаю голову и смеюсь, а потом убираю волосы назад.

Он проводит пальцем по моей щеке. Я поднимаю голову и замираю.

— В выходные приезжает моя сестра. — Кажется, он нервничает. — Хочу тебя с ней познакомить. И с мамой. Хочешь?

Заглядываю ему в глаза и отвечаю «да». И мне кажется, что одним этим словом я отвечаю на сотни вопросов, которые ему больше не нужно задавать.

Глава пятнадцатая

В трейлере я падаю на кровать. Ставлю на столик наш портрет с Сантой, кладу голову на подушку из свитера и рассматриваю фото.

Потом встаю на колени и подношу фотографию к рамкам с портретами подруг. Сначала «показываю» ее Элизабет. И спрашиваю, подражая ее голосу:

— Зачем ты это делаешь? Ты же приехала продавать елки и тусить с Хизер.

— Так и было, но…

Слово снова берет «Элизабет»:

— У вас нет будущего, Сьерра. Сколько бы он ни повторял «давай сосредоточимся на хорошем».

Я зажмуриваюсь.

— Не знаю, девочки. Но что, если у нас все получится?

Подношу фото поближе к Рэйчел. Первым делом та присвистывает, отмечая его ямочку.

— Ага, — отвечаю я. — Поверь, мне от этого не легче.

— Представь худший вариант развития событий, — «говорит» она. — Ну разобьет он тебе сердце. И что? В любом случае это неизбежно.

Я плюхаюсь на кровать, прижимая фото Калеба к груди.

— Я знаю.

Я выхожу из трейлера и иду в контору посмотреть, не нужна ли моя помощь. Клиентов немного. Завариваю в пасхальной кружке горячий шоколад и возвращаюсь в трейлер делать домашку. Эндрю пробирается между двумя пихтами Фрейзера[17], самыми высокими на нашем базаре. Он тащит за собой садовый шланг. Вспомнив о нашей ссоре накануне, решаю быть с ним вежливой, все-таки мы с ним коллеги.

— Спасибо, что не забываешь проверять воду, — говорю я. — Деревья выглядят прекрасно.

Он игнорирует меня и, повернув насадку шланга, начинает опрыскивать хвою. Разговора по душам не выходит.

Вернувшись в трейлер, достаю ноутбук и просматриваю конспект главы, который набросала вчера вечером. Потом проверяю почту: мсье Каппо весьма недоволен тем, что я отменила наш телефонный разговор. Назначаю новую дату и выключаю компьютер.

Я слышу, как за окном папа просит Эндрю передать ему шланг. Он показывает, как правильно опрыскивать деревья, а потом возвращает шланг Эндрю. Тот кивает. Папа улыбается, похлопывает его по плечу и скрывается в гуще деревьев. А Эндрю вместо того, чтобы вернуться к работе, вдруг поворачивается в мою сторону.

Я опускаю занавеску и отскакиваю от окна.

Потом мне приходит в голову идея приготовить ужин для всей семьи: я нарезаю овощи из магазинчика Макгрегора и варю большую кастрюлю супа. Суп закипает, а на стоянку тем временем заруливает грузовик с новой партией елок. Дядя Брюс выскакивает из кабины, и грузовик тут же окружают рабочие: они забираются по лестнице в кузов, начинают разгружать деревья. А дядя Брюс бежит к трейлеру и открывает дверь.

— Пахнет потрясающе! — Он крепко обнимает меня. — А на улице все пропахло смолой и шестнадцатилетними мальчиками.

Он извиняется и скрывается в ванной. Я достаю из буфета специи, кладу щепотку в суп и неторопливо помешиваю свое блюдо деревянной ложкой. Дядя Брюс пробует мою стряпню и снова выходит на улицу. Прислонясь к кухонному шкафчику, я долго смотрю на закрывшуюся за ним дверь. В такие моменты мне кажется, что я могла бы заниматься этим всю жизнь. Ведь когда-то настанет день, когда мои родители состарятся, и мне придется решать судьбу плантации и елочного базара.

Но вот деревья разгружены. Папа остается раздавать указания рабочим, а мама с дядей Брюсом присоединяются ко мне. Они набрасываются на суп, заглатывая его, как голодные волки, и ни разу не упрекают меня за то, что отлынивала от тяжелой работы.

Налив себе добавки, дядя Брюс рассказывает про тетю Пенни. Та не проверила гирлянду прежде, чем украсить елку. «Ну разве так можно?» — сокрушается он. Когда она включила ее в розетку, оказалось, что половина лампочек не горит. И теперь у бедняжки освещена лишь половина елки.

Дядя Брюс выходит на улицу, чтобы сменить папу, а мама идет в маленькую спальню передохнуть перед вечерним наплывом покупателей. Появляется папа; я наливаю ему тарелку супа. Но он стоит в дверях, явно чем-то обеспокоенный, как будто хочет мне что-то сказать. Потом качает головой и идет в спальню.

На следующий день после обеда клиентов не так много, и я звоню Рэйчел.

— Ты не представляешь, что случилось! — сообщает она.

— Какой-нибудь актер увидел твое приглашение на зимний бал и согласился прийти?

— Иногда они соглашаются! Это хороший пиар. Я не теряю надежды, — отвечает она. — Но у меня кое-что получше.

— Выкладывай.