Волшебство не вызывает привыкания 3

Даже болезненная худоба прошла, и рассосались тёмные круги под глазами, делавшими меня похожим на панду-алкоголика. В этом я немедленно убедился возле зеркала в общей уборной. До своей собственной пока еще не дорос, так что пришлось немного пробежаться по коридору. Мне выделили койко-место в общежитии, которое даже комнатой язык не поворачивался назвать, а все дополнительные удобства располагались на этаже.

Рёбра больше не выпирали, да и скулы на лице немного сгладили углы. Только кожа, разве что, так и осталась неестественно зеленоватой, будто я отравился несвежей привокзальной шаурмой. Но хотя бы уши оставались вполне человеческими. Никаких заострений.

Жаль, что с Разумом по-прежнему было не всё в порядке, но в целом оставалось только поставить свечку богине за столь щедрый подарок. Не знаю даже, сколько бы времени у меня ушло на восстановление в обычном режиме и получилось бы это в принципе. Ведь за всё время моих приключений в Романихе ни один минус так и не вернулся, наплевав на здоровое питание и ежедневную зарядку.

Теперь во мне стало целых двадцать единиц жизни, а шкала энергии состояла из шестидесяти пунктов. Колдуй, сколько влезет. Восстановление подросло до сорока в час, а Сила Духа — до шестидесяти. Сильно этим фактом гордиться было нельзя, ведь под чужой контроль попали те, у кого было втрое больше. Так что возжелай неведомый гипнотизёр сделать из меня послушную марионетку, у него это бы с лёгкостью получилось. У нас в теории только Егор и Талия обладали достаточной защитой, хотя проверять это на практике никому не хотелось.

Загадочный маг в простыне до сих пор не давал покоя следакам Терещенко, которые безуспешно рыли землю по всей станице. Даже рабочий псевдоним для него придумали — «Вольф Мессинг». И я очень сомневался в том, что у них выйдет что-нибудь про него раскопать. Уж тот хмырь позаботился, чтобы сохранить инкогнито.

Зачем ему это? Вывод напрашивался только один — у него в станице остались ещё незаконченные дела. Или раскрытие личности как-то поможет нам его обнаружить.

А пока все вопросы оставались без ответа, следовало хотя бы доказать, что он по-прежнему находится в нашем мире. Это уже немало.

Выдвигались мы не спозаранку, а как нормальные люди — в восемь утра, когда окончательно рассветёт. Ночные обитатели к тому времени обычно уже расползаются кто куда, уступая место тем, кто не боится солнца. От подобных суточных ритмов даже менялись зоны на карте, подсказывая выжившим, куда им не следует соваться без особой нужды.

В особо опасные места путь нам был заказан, поэтому мы взяли себе пару точек в оранжевой области, как раз на один дневной выезд. Располагались они к северо-западу от станицы, близ местечка с чарующим названием Албаши. Местность там изобиловала ручьями и речушками, а также небольшими водоёмчиками, густо заросшими ивой и камышом, которые местные жители называли «лиманами». Сущий рай для рыбаков и охотников на мелкую дичь. Постепенно болотца переходили в разряд настоящих озёр, и в конечном счёте сливались с Азовским морем. Поэтому на рейлинге у нас была закреплена надувная моторная лодка, на случай внезапной водной переправы.

Трястись по дорогам и бездорожью нам предстояло не на личном транспорте Егора, а на вполне приличном УАЗ-е военной сборки. С тем самым рейлингом на крыше., который я по привычке продолжал называть багажником, за что получил замечание от покоробившегося Толяна. А вот в старенькую Егорову «Нивушку» наш разросшийся отряд уже не помещался при всём желании.

Атаман не стал отпускать нас вчетвером и выдал одного местного ополченца на усиление, из разряда «кого не жалко». Выглядел новичок, как типичный сторож мелкого складика, даже ружьё-вертикалка при себе имелась. Воин из него был тот ещё — всего первый уровень, да и класс не боевой. Внешне — обычный усатый дядька с тонким горбатым носом и круглой залысиной на макушке. Весь какой-то нескладный и неловкий, но в целом добродушный, без камня за пазухой.

Звали все его Коля Папанин, хотя система упрямо высвечивала над ним фамилию Дмитриенко. Дело в том, что спасатели МЧС трижды снимали его с дрейфующих льдин, отколовшихся вместе с лункой. Рыбалку он любил всей душой, уделяя ей всё своё время без остатка, поэтому в здешних водоёмах ориентировался лучше, чем в собственной квартире. Лучшего проводника и пожелать было нельзя, так вдобавок он ещё являлся ценным очевидцем нужных нам порталов.

Никакой «конец света» не смог заставить Николая Ивановича изменить любимому хобби, хотя несколько раз его едва не съедали. Во время одной из таких вылазок за соскучившейся по нему рыбкой он увидел странное завихрение нужного нам цвета. Только понаблюдать за ним толком не смог — рядом начали массово всплывать всяческие монстры, и заядлый рыбак поспешил скорее смотать оттуда удочки. Вполне возможно, это его и спасло.