Вольтанутые Хроники. Книга 1

Безуарий выбираться из полуподвала не торопился. Логично рассудив, что обед еще не скоро, а, значит, огурцы нужны не срочно, он с комфортом устроился на старом потертом тапчане, приютившемся в укромном уголке недалеко от окна. Это спальное место дворецкий приметил и обустроил еще в первые дни своей работы, принеся сюда плед и подушку. Конечно, проныра Менузея сразу же обнаружила его логово и часто гоняла отсюда, но в дни приезда маман она и сама старалась лишний раз не высовываться.

Хватились его далеко не сразу. Удостоверившись, что хозяйка уехала и возвращаться пока не собирается, кухарка первым делом… спокойно и со вкусом позавтракала. Иль голодной прикажете оставаться из-за каких-то там мелких пребранок да споров?

Компанию ей составил Такс, после утренней пробежки за свежими газетами по росе да высокой траве, нагулявший хороший аппетит. А едоков с аппетитом Менузея всегда привечала, уважительно говоря о таких: «Едýчий!»

По следу пса явился и Монбазор. Якобы что-то уточнить, а на самом деле вспомнивший о своей недоеденной булочке, так и оставшейся одиноко лежать на блюдце.

— Ешьте-ешьте, — подбодрила его кухарка. — Сейчас я вам еще чего-нибудь спроворю да чайку горяченького налью…

Она начала хлопотать вокруг молодого хозяина, вновь собирая на стол.

— Менузея, ты не знаешь, госпожа Пампука надолго ушла?

— Говорила, дел у нее в городе много, так что, наверное, надолго.

— Я тогда поработаю у себя, в кабинете. Мне ничего не нужно, пусть никто кто мне не заходит. И Такс пусть здесь побудет.

— Конечно, работайте, хозяин. Я прослежу, чтобы вас никто не беспокоил.

Когда молодой Пампука ушел, кухарка лишь головой покачала сокрушенно. Снова он запрется на целый день. Если маман к обеду не приедет, и до вечера не выйдет. Молодой, здоровый мужик, а чем голова забита — неясно. Ничего его больше не интересует, только магическая наука. Даже собственная собака ему безразлична, совсем на нее внимания не обращает. И зачем он только Такса из другого мира вез, деньжищи такие платил? Чтобы пес тут скучал целыми днями?

Мамочка у него, конечно, не подарок, не зря он от нее так хоронится — с этим никто не спорит. Будто и отпустила его в самостоятельную жизнь, в другом городе поселила, а сама за каждым его шагом следит, регулярно сюда приезжает, разносы устраивает. Только, казалось бы, жизнь у них наладится — снова тарарам, снова госпожа Пампука с проверкой является. Но ведьму тоже можно понять: единственный сын, неженатый, в ее понимании — не присмотренный, она за него переживает.

Невеселые раздумья кухарки прервала Тамина, вернувшаяся с рынка. Разложив покупки и покрутившись немного на кухне, девушка будто невзначай спросила о дворецком.

— Ох, Безуарий же до сих пор в подвале! — всплеснула руками Менузея. — Небось снова дрыхнет шельмец!

— Позвать его? — с готовностью предложила Тамина.

— Да!.. Нет! Я сама!

Еще чего не хватало! Отправлять юную горничную в темный подвал к этому пройдохе! Тамина, конечно, девушка хорошая, правильного воспитания, но уж очень они сдружились с дворецким. И что она только в нем нашла? Конечно, работая у них, Безуарий немного остепенился, даже выглядеть стал солиднее. Но этого прощелыгу еще воспитывать и воспитывать, прежде чем можно будет подпускать его к порядочным девушкам!

***

Из дворца госпожа Пампука вышла в самом благодушном настроении.

Когда она там появилась, ее уже ждали. Дворецкий Твуть, чем-то неуловимо напоминавший Безуария, только намного импозантнее, вручил ей заготовленный заранее магический пропуск и предложил следовать за ним. То, что встречать ее вышел сам дворецкий, а не горничная и не рядовой слуга, не могло не польстить ведьме.

Императрица вошла в гостиную, лишь только закрылась дверь за Твутем. Признаться честно, госпожа Пампука каждый раз с нетерпением ждала встреч с Ланицией, с ее новым обликом. Ведьму всегда восхищала многогранность этой высокопоставленной дамы, умение чувствовать себя свободно в любом образе, не прибегая к помощи магии. (Вспомнив свои неудачные утренние опыты, она лишь тяжело вздохнула).

Однажды увидев императрицу на балу, госпожа Пампука была потрясена до глубины души — настолько женщина, державшая под руку императора Венизелоса, отличалась от той деловой дамы, с которой она привыкла иметь дело. Перед ней стояла тигрица — красивая, грациозная и… безумно сексуальная. Но при этом в ней не было ни грамма доступности, пошлой низменности. Укротить эту дикую кошечку, приручить ее, мог только такой могущественный мужчина, как Венизелос.

Сегодня императрица был в строгом темно-бордовом платье. Никаких излишеств в фасоне, никакого ненужного блеска. Волосы аккуратно убраны вверх, ни легкомысленных локонов, ни «случайно» выбившихся прядей. При этом выглядела она так, что можно было хоть сейчас писать с нее картину.