Волынская мадонна

– Я вообще не помню, как очнулась, – сказала Леся. – Повезло, что в меня не попали. Весь склон оврага пулями изрисовали. Головой ударилась очень сильно, тупо сидела, понять не могла, кто я, что со мной. Потом вспомнила, полезла на склон, искала товарища Елисеева. Если бы его убили, тело осталось бы. Но не было трупа, значит, живым взяли, с собой увели.

– Хреново! – буркнул Романюк.

– Хреново, – согласился Замула. – Не желаю я ему смерти, но лучше бы убили.

– Все равно убили, – заявил Романюк. – Думаешь, дали ему долго пожить? Пытали, допрашивали, волю ломали. Будем надеяться, что он ничего не сказал.

– А мы не выполнили задание. – Голос Леси дрогнул.

Настя, тоже строчащая протокол, подняла голову и с интересом на нее уставилась.

– Вы даже не пытались вернуться в отряд? – осведомился Шелест.

– Наоборот, я сразу же пошла назад, – возразила Леся. – Тропу не нашла, топтала новую через ивняк. Опять не повезло. – Она невесело усмехнулась. – Вышла на дорогу, но только в поле. Крестьян увидела, они подводу чинили, у нее колесо отвалилось. Я их обойти хотела, чтобы к Росомачу полем выбраться. Они увидели меня, давай орать, вилы выдернули из подводы, кинулись. А у меня никакого оружия, автомат потеряла. Да он все равно пустой был.

– Несознательный здесь народ, – с усмешкой проговорил Романюк. – Надо усиливать агитационно-просветительскую работу.

– Расход патронов надо увеличивать, – заявил Замула. – Вот только тогда и толк будет. Другого языка местные не понимают.

– Ты вроде тоже местный, – заметил Гальперин.

– Так не горжусь я этим. Обо мне Советской власти беспокоиться незачем, я всегда за нее…

– Ребята, дайте досказать, – попросила Леся. – Убежала я от этих бесов, испугалась, чего уж там. Они давай орать, а неподалеку бандеровцы оказались, давай преследовать, палить в чисто поле. Я зарылась в борозду, накидала на себя какой-то ботвы…

– То есть до отряда товарища Глинского вы не добрались, – заключил Стас.

– На опушку выползла, когда стрельба в урочище началась. – Леся закрыла лицо руками. – Вроде далеко, а такая слышимость! Я сразу поняла, что на лагерь напали. Бежала по лесу, несколько раз обходила посты бандеровцев, потом поняла из их разговоров, что с отрядом Николая Федоровича все кончено, уничтожили всех до единого.

– Понятно, – сказал Стас. – Судьба полковника Елисеева, стало быть, продолжает оставаться загадкой. После всего случившегося вы не пытались найти друг друга?

Они смутились, стали как-то стыдливо переглядываться.

– Все это довольно странно, – подала голос Настя Кутепова. – Трое партизан сопровождают важного человека, при этом печальная участь постигает только его. Все прочие остаются живы.

– Не виноваты мы в том, что живы! – Леся не сдержалась, смерила неприязненным взглядом офицера контрразведки.

– Пусть нас расстреляют, если Советской власти от этого легче станет, – выдал Замула.

– Это за что же? – встрепенулся Романюк. – Я свой долг выполнял честно. Но не всегда же обстоятельства идут нам навстречу.

– Поговорим о том, что с вами случилось дальше, – предложил Шелест. – Кто начнет? Вы, Тарас?

– Да хоть бы и я, мне скрывать нечего, – проворчал Замула. – На рассвете увидел, как колонна бандеровцев выходит из леса. Они везли на подводах своих раненых, какие-то грузы. Присмотрелся – да это же хозяйство с нашей базы! Не все пожгли, уроды. Довольные такие шли, хохотали, мол, конец большевикам, скоро и до остальных доберемся. Я в Подъяров, а там запустение, только трупы валяются. Забрался в какой-то дом, переоделся в крестьянские тряпки. По дороге человека встретил из Лубков. Он кобылу с жеребенком гнал. Рассказал, как бандеровцы ночью порезвились в Росомаче. Всех партизан перестреляли и перерезали, потом в Лубках на радостях всю горилку выжрали. Пошел я на восток, обходил посты на дороге, встретил партизан товарища Курганова, действующих в Турковском районе. Рассказал ему, что да как, перекантовался там годик. Тоже славно проводили время. Один только немецкий гарнизон, разгромленный в Писухе, чего стоит!

– Я на север подался, – сказал Романюк. – В Кивелине на базаре все узнал про ночной налет. И куда пойти? Я же был уверен в том, что Леська с Тарасом мертвы, да и Елисеев вместе с ними. Войдите в положение, товарищ майор. В сортире за базаром подкараулил бандеровца. Горластый был хохол. Я шею ему свернул, напялил его тряпки, документами обзавелся и на паровоз в Возыре. Якобы на лечение, хромал по-настоящему. Через Мазовую, Ковель, Луцк. А там и Чернигов. Наши уже в городе были. Мне снова пришлось переодеваться. Наташка, невеста моя, так обрадовалась!.. – Романюк робко заулыбался. – Не верила, что дождалась. Прошел проверку в особом отделе, нашлись люди, подтвердившие мою личность. Два месяца в Чернигове, потом опять на запад. Все это можно проверить, товарищ майор, – не преминул добавить Иван. – В личном деле все отражено и пропечатано.