Волынская мадонна

– Я тоже на перекладных до Киева добралась, – сказала Леся и поежилась. – В селе Осинники родня живет, приютили. К женщинам не так придирчиво относятся, как к мужчинам. Да и не до нас фашистам стало, наши в наступление перешли, в ноябре Киев отбили. Я со справкой отдела гражданского учета в Ворошиловград приехала. Господи, все живые – и мама, и дочурка Лиза.

Шелест курил у окна и едва сдерживал раздражение. Муторное дело – проверять все учетные записи, связываться с соответствующими органами, ждать подтверждения. Один из этих людей мог предать товарищей, а по возвращении – сотрудничать с УПА.

– Ребята, нас, кажется, подозревают, – пробормотал прозревший Романюк. – Это смешно, товарищ майор. Мы не подставляли товарища Елисеева, не сдавали бандеровцам базу товарища Глинского.

– Кто бы сомневался, – проворчал Замула. – Конечно, мы этого не делали. Нас подозревают не больше, чем кого-либо другого. И все равно, ребята, я очень рад вас видеть. Как же славно, что все вы живые.

– Товарищ Замула прав. Вас ни в чем не подозревают. – Шелест оторвался от окна. – В противном случае вы уже сидели бы. Спасибо, что согласились прийти, товарищи. Вы свободны. Просьба не уезжать из города. Товарищ Романюк, свяжитесь с начальством в Процке, сообщите, что задержитесь. Вам временно предоставят койку в общежитии. Я распоряжусь. Все свободны. Дежурный! – Появился сержант. – Проводите товарищей до выхода, – распорядился Шелест. – И пригласите капитана Кисляра.

Он пристально смотрел, как они уходят, фиксировал мимику, непроизвольные жесты. Задержался взглядом на фигурке Леси Приходько.

Кисляр явился как по волшебству, практически мгновенно.

– Отправьте людей понаблюдать за ними, Федор Ильич. Только незаметно. Есть у вас опытные работники? Если попытаются уехать, то задерживайте. Выполняйте!

Кисляр козырнул и испарился. В комнате повисло подозрительное молчание.

– А вот те взгляды, которыми вы, товарищ майор, удостаивали эту симпатичную женщину, если не ошибаюсь, мать очаровательного ребенка – это что было? – осведомилась Настя.

– Галлюцинация это была! – отрезал Шелест. – Не о том думаете, товарищ старший лейтенант.

– По существу можно, командир? – встрепенулся Гальперин. – Ты их подозреваешь?

– Не всех, Леша. Но кто-то из них замаран.

Я это чувствую. Они наткнулись на боевиков. Скорее всего это случайность. Кто-то ею воспользовался, затаился. Не стал выходить с поднятыми руками. Бандеровцы – народ горячий, могли по незнанию пристрелить. Когда отлежался, побежал к Горбацевичу в Возырь. Раньше он не мог покинуть Росомач без риска попасть под подозрение. В тот день случай выпал отменный. Вот этот самый человек и провел карательный отряд по тайной тропке.

Глава 11

Село Гребеши, расположенное к западу от Клещинки, доблестные бойцы повстанческой армии атаковали в ночь на 19 августа. Оно испокон веков было украинским, но это нисколько не помешало бандеровцам применить навыки, полученные при уничтожении польских поселений.

Вечером минувшего дня строители завершили там восстановление ремонтного цеха возрождающегося совхоза. Застелили заново крышу, заложили кирпичом проломы в стенах. Залили бетоном пол, все вычистили.

Через два часа здание вспыхнуло. Внутри прогремел сильный взрыв. Все деревянное, что имелось в цеху, занялось жадным пламенем. Просела и рухнула крыша.

В селе надрывался пожарный колокол. Толпа полуодетых людей – многие даже уснуть не успели после трудного дня – кинулась на пригорок тушить пожар. Лихорадочно работала колонка. Люди бежали с ведрами, баграми.

Матерился Василий Максимович Ус, производитель работ, заразивший часть населения своей решимостью и целеустремленностью. Лишь благодаря ему, коммунисту с двухлетним стажем, фронтовику, получившему ранение при освобождении Киева, производственные площади были восстановлены в сжатые сроки.

– О себе думайте, товарищи, о семьях, которые голодают. Работать надо. Дел у нас море. Не коситесь на лес! – убеждал он односельчан.

Но все было тщетно. Бандеровцы подожгли здание со знанием дела, заодно швырнули туда пару оборонительных гранат. Цех догорал.

Растерянные люди толпились на пригорке. Все валилось у них из рук.

Василий Максимович раздувал буденновские усы, призывал людей не стоять столбами. Возможно, что-то удастся спасти.

В это время и появились герои УПА. Они окружили пригорок, где стояли люди, и молча наблюдали за ними. Отблески света от пожарищ плясали по небритым лицам.

Селяне поздно заметили их, заволновались, стали перешептываться. Про огонь они сразу забыли. Кто-то попытался прорваться через оцепление в село. Его схватили за шиворот, швырнули обратно. Автоматная очередь пропорола землю под ногами. Люди в страхе закричали, сбились в кучку.

Бандеровцы подошли ближе, замкнули круг. Они держали автоматы наперевес.

– Кто вы такие, мать вашу? Чего вам надо? – прорычал Ус, хотя давно все понял. – Убирайтесь отсюда к чертовой матери!

Еще одна очередь пропорола воздух. Василий Максимович схватился за лохмотья простреленного уха, взвыл от боли.