Воображаемый друг

– На его похоронах ты поклялась всегда верить своему ребенку, если станешь матерью. Когда ты была маленькой, тебе не верил никто. Ты жаловалась и матери, и тетке, и бабушке. Но никто не вступился. А ты в детстве была до того безумной, что думала – можно закрыть глаза и уничтожить весь мир. Но даже попытку не сделала, потому что не придумала, где тогда будешь жить.

Это ему отец выболтал. Ты же знаешь. Не поддавайся.

Мать Кристофера почувствовала, как по дому пронесся электрический разряд. Запахло озоном. Как при ударе молнии. Когда сталкиваются два облака. Волоски у нее на затылке встали дыбом. Казалось, сын наэлектризован, как воздушный шарик, который потерли о свитер.

– Все нормально. Мы справимся, солнце. Обещаю, – сказала она.

– Ты сбежала из дома и познакомилась с папой. При первой же встрече ты попросила, чтобы он дал тебе тумака, потому что привыкла считать: бьет – значит, любит. Он не стал этого делать. Наоборот, он тебя обнял. Ты расплакалась и никак не могла успокоиться.

Твой муж был сумасшедшим, Кейт. Зачем-то все рассказал сыну. Давай сюда таблетку.

– Мам… Я знаю, что папа покончил с собой в ванне. Знаю, ты очень мучилась, но почти все от меня скрывала. Ты все время кочевала с квартиры на квартиру – хотела отделаться от той крови, но не могла, и мы опять срывались с места. Когда вы познакомились с Джерри, тебе было совсем невмоготу. Я знаю, Джерри тебя ударил, мама. И потому ты меня увезла в безопасное место. А ради тебя никто на такое не пошел.

– Откуда ты это знаешь, солнце? – с трудом выдавила она.

– Мне славный человек рассказал.

Обалдела, что ли, Кейт? Он сумасшедший. Дай ему таблетку.

– Он попросил меня о помощи – создать портал в воображаемый мир. Потому что шептунья собирается разбить стекло между их стороной и нашей. Мы должны ее остановить, мама! Она опасна. Когда ты была в гостях у Джилл, я сидел с вами на кухне. Ты еще подумала, что кофе пролила Джилл, но на самом деле это сделала шептунья. Она только и ждет, чтобы я уснул. Добьется, чтобы я вывел ее на славного человека, и тут же меня прикончит – боится моего могущества.

Хочешь потерять еще одного родного человека? Вот и будешь куковать в одиночестве – этого ты добиваешься?

– Но вылазки на воображаемую сторону забирают из меня все соки. Потому и кровь носом идет. Причем не моя. Это твоя кровь. И папина, которая натекла в ванну. И кровь миссис Кайзер. Мама, поверь! Я чувствовал ожог от кофе у тебя на руке. Чувствовал всех стариков на празднике. Тех людей в больнице. Я чувствую муки каждого. И радости каждого. То, что я знаю о людях, меня убивает!

Нет, ты такое слыхала, Кейт? Убивает его! Таблетку давай сюда!

Мать Кристофера обомлела.

Прижав сына к груди, она заглянула ему в глаза.

– И что же ты знаешь о людях, солнце?

– Все.

Бросив это слово, одно-единственное, Кристофер прильнул к матери и разрыдался. Она обнимала сына, который теперь настолько ослаб, что уже не мог сопротивляться. У нее появился шанс.

Дай ему таблетку, Кейт.

Мать Кристофера держала в объятиях своего маленького мальчика, который судорожно всхлипывал. И дрожал от постоянного недосыпа. На нее разом нахлынули воспоминания о всех годах материнства. Вплоть до каждой подушки, перевернутой на прохладную сторону. Вплоть до каждого горячего сэндвича с сыром, поджаренного по его вкусу.

Дай же ему таблетку, Кейт! Преступная мать!

Она замерла. И вслушалась в этот голос.

Ты преступная мать, Кейт. Немедленно дай ему таблетку!

И тут до нее дошло: голос – не ее.

Очень похожий. Почти неотличимый. Верный тон. Та же беспощадность к себе. Тот же внутренний монолог, который годами ее судил.

Но…

Преступной матерью Кейт Риз не была никогда. Из нее вышла отличная мать. Быть матерью Кристофера – единственное, в чем она преуспела. А теперь какая-то гадина ловко подражает ее голосу, пытаясь убедить в обратном. Какая-то тварь жаждет опоить Кристофера этими таблетками. Какая-то тварь норовит его усыпить. Какая-то тварь положила глаз на ее сына.

– Кто это? – вслух спросила мать Кристофера. – Кто здесь?

В кухне было тихо. Но она чувствовала: рядом кто-то ползает.

– Мам, теперь ты мне веришь? – прошептал Кристофер.

Мать Кристофера посмотрела на пузырек с таблетками, который все еще сжимала в руке. И одним движением высыпала арипипразол в раковину.

– Верю, солнце. А теперь собирайся. Валим отсюда на фиг.

Глава 63