Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии

I.2.28. В верхнем круге «другая часть сынов Израилевых» после смерти Саула возводит на царство не Давида, а Иевосфея, сына Саулова (2 Цар. 2:8-10). Комментарий гласит, что «те, кто избрали Иевосфея царем, означают иудеев, павликан и всех злодеев, которые избирают царем Антихриста, признают его власть и поклоняются ему как Богу». Потому в нижнем круге евреи в таких же высоких шапках и еретики (в полукруглых шапочках) возлагают корону на голову трехликому Антихристу. Они протягивают ему полный кошель (олицетворение алчности и ростовщичества) и черных котов (во многих проповедях против еретиков этот зверь служил одной из «масок» дьявола).

Морализованная Библия. Париж. Ок. 1225 г.

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Codex Vindobonensis 1179. Fol. 101

I.2.29. Звероподобные бесы с двузубыми и трезубыми крюками.

Книга виноградника Господа нашего (Livre de la Vigne de Nostre Seigneur). Франция. Ок. 1450–1470 гг.

Oxford. Bodleian Library. Ms. Douce 134. Fol. 99

I.2.30. Сундуки, мешки, кошели и бочки с монетами столкнулись в смертельной битве. Эта аллегория изобличает алчность как источник раздоров и войн. Над войсками реют флаги с двузубыми крюками – бесовским символом, который здесь олицетворяет стяжание.

Гравюра Питера ван дер Хейдена по рисунку Питера Брейгеля Старшего. После 1570 г.

New York. The Metropolitan Museum of Art. № 26.72.40

I.2.31. Иероним Босх. Страшный суд. Ок. 1495–1505 гг.

Brugge. Groeningemuseum. № 0000gro.0208.i

Пыточный крюк на флаге, конечно, изобличал его обладателей как служителей дьявола. Потому в одной из рукописей «Зерцала человеческого спасения», созданной в 1427 г. в швейцарском монастыре Мури, он появляется над головами воинов, которые ведут Христа на Голгофу. Над ними реют два знамени. На одном изображен юденхут, а на втором – двузубый крюк, напоминавший о мучениях, которые претерпел Христос, и, видимо, уподоблявший его истязателей и палачей демонам (I.2.32)[245].

I.2.32. Зерцало человеческого спасения. Мури. 1427 г.

Sarnen. Benediktinerkollegium. Cod. membr. 8. Fol. 22v

кровавые хартии и черные печати

Еще одну важную параллель между земной и подземной властью мы найдем в средневековых текстах и изображениях, посвященных договору человека с дьяволом. Считалось, что, мечтая получить сверхъестественное знание, богатство или могущество, грешники нередко отрекаются от Бога и заключают письменный пакт с Сатаной[246]. Для этого они должны принести своему новому господину присягу. С XII в. она нередко изображалась как феодальный «оммаж» (homagium/hominium на латыни, hommage по-французски). Встав на одно колено, вассал вкладывал свои сомкнутые ладони в руки сеньора (этот жест именовался «сплетением рук», immixtio manuum). Тем самым он становился его человеком (homo, homme)[247].

Именно так поступил герой самой известной на Западе истории о пакте с дьяволом – клирик по имени Феофил. Легенда о его отречении, покаянии и спасении была впервые переведена с греческого на латынь при дворе западнофранкского короля Карла II Лысого (843–877). А потом в течение столетий множество раз переписывалась (в прозе и в стихах, на латыни и на народных языках) и обрастала новыми подробностями[248].