Воображала

— Разумеется, это принадлежит вам, ваше высочество.

— Даже императрице могут быть свойственны простые человеческие чувства, — засмеялся Северин. Я поняла, что он разговаривал со мной из чистого удовольствия. В любой момент он мог просто показать письмо, но вместо этого он вел неприятную беседу из желания проверить меня на прочность.

Сестра так никогда и не избавилась от пустоты, которую получила от них, но и не сдержала свое обещание больше никогда не ходить к этим чудовищным людям. Ее связи с другими идущими Путем Зверя были очевидны и мне, и Домициану, но мы старательно делали вид, что ничего не замечаем.

Сестра никогда не скрывала, что поклоняется темному лику нашего бога и никогда не вела образ жизни, который был хотя бы похож на тот, что вели другие принцепсы.

И эти люди, которые мне совершенно не нравились, были ей важны. Я должна была сделать это не для себя, а для нее.

Я должна была обезопасить их, и в то же время обезопасить мир от этих фанатиков. Идея пришла в мой возбужденный мозг сразу же.

— Вы поедете в наше поместье под Делминионом, — сказала я. — Никто не додумается искать преступников в летнем доме императрицы. Я велю управляющему покинуть поместье, скажу, что больше не хочу иметь с этим домом ничего общего, пусть приходит в запустение. Вокруг километры нашей земли и ни одной постройки, так что вы сможете насладиться обществом друг друга и чудесной иллирийской природой.

И это затворничество охранит мир от вас, подумала я.

— Но не смейте покидать дом. Если вас поймают и узнают, где вы прятались все это время, я не смогу оправдаться.

— Но вы готовы рискнуть? — спросил Северин с улыбкой.

— Я готова. Припасов там достаточно как минимум на полгода, если не на год. Если захочется разнообразить свой рацион — ловите рыбу и собирайте фрукты и ягоды, плодовых деревьев там вдоволь.

Мне было жаль отдавать им наш летний дом, но там они были бы вдали от людей, в равной степени защищены и безопасны.

— Возможно, однажды я приеду вас навестить, — сказала я.

— Мы будем ждать, наша императрица, — подобострастно воскликнул Северин.

— Благодарю вас, Эмилия.

— Сегодня же поговорю с управляющим. Я позвоню вам и сообщу, когда вы сможете выезжать. Будьте готовы и, главное, будьте осторожны.

Северин кинулся на колени и поцеловал носки моих туфель, один за другим. Мне невероятно захотелось врезать ему, словно я была разозленной уличной торговкой. Я взглянула на Эмилию, она улыбнулась мне, понимающе и приятно, словно Северин и ее раздражал. Я заметила, что именно в ней, несмотря на скромное платье, совершенно неприлично. На Эмилии не было белья, и я свободно могла рассмотреть все самые тайные изгибы ее тела.

— Вы хотите что-то, императрица? — Северин смотрел на меня снизу вверх. — За вашу услугу, за нашу тайну!

— Я хочу, чтобы вы ни в коем случае не покидали поместья.

— Думаю, оно так прекрасно, что мы и сами не захотим его покидать!

Я посмотрела на Эмилию, она вздохнула:

— Разумеется, мы будем соблюдать осторожность и не покинем убежища.

Мои пальцы то и дело терли письмо, я хотела убедиться, что оно реально, мне казалось, сейчас бумага превратится в ничто от моего прикосновения, я боялась этого, оттого и проверяла себя.

— Что-нибудь еще? — спросил Северин. Он поднялся с колен и стоял теперь слишком близко ко мне. Я не стала отступать из гордости и упрямства. Мой взгляд снова скользнул по Децимину. Странно, но несмотря на его броскую красоту, он умел вести себя совершенно незаметным образом.

— Я хочу поговорить с этим мальчиком, — сказала я.

— Можно даже не только поговорить. Он хорош далеко не в разговорах.

— Помолчите.

Я написала им адрес, стараясь сделать свой почерк как можно менее узнаваемым, просто на всякий случай.

— Благодарю за гостеприимство, — сказала я. — Можете меня не провожать.

Поманив Децимина за собой, я вышла в коридор. Мы вместе покинули квартиру и вышли на лестничную клетку. Децимин тут же достал из кармана сигареты и зажигалку. На нем была дорогая одежда, безупречно идущая ему, и я заметила на его запястье золотые часы. И все же мне не казалось, что он счастлив здесь.

Децимин щелкнул зажигалкой, затянулся и выпустил дым, ринувшийся к потолку.

— Вы хотите просто посмотреть? — спросил он. Голос у него был холодный, но в то же время вежливый.

— Я хочу просто поговорить, — ответила я. Однако у меня не сразу получилось, я не могла отвести взгляд от божественного изгиба его губ. Впервые в жизни я пожалела, что не могу ни словом, ни рисунком, ни музыкой воспроизвести эту красоту. Я буквально почувствовала, как она ускользает сквозь пальцы.

— Ты прекрасен.

— Я отмечен нашей богиней, — сказал он. Он отреагировал на мои слова скучающе, они были ему привычны и даже сходящие с губ императрицы не достигали его сердца.

— Тебя здесь обижают?

— Я сам это выбрал. Мне хотелось другой жизни.