ВопреКИ. Непридуманные истории из мира глухишей

Спустя несколько дней Елена познакомила нас и со старшим сыном, Мишей. Красивый, смышленый, воспитанный и интеллигентный восьмилетний мальчик оказался носителем все того же дискомфорта. На момент встречи Михаил был имлантирован бинаурально и уже долгое время моргал глазами в такт поступающему громкому звуку. Мальчик был в состоянии описать свои неприятные ощущения, связанные с завышением уровня комфортной громкости, но за долгое время испытания уже просто привык к нему, потому дрожащие веки не вызывали беспокойства – так было почти всегда. Поскольку Миша мог дать обратную связь и подробно рассказать о своих ощущениях, настроить по его пожеланиям не составило никакого труда. Результаты проделанной работы мальчику понравились, хотя одним из посленастроечных отзывов, естественно, был «Тиховато». Обычно это «тихо» для мамы значит «ничего не слышит, теряет разборчивость». Но это вовсе не так. Такое явление я всегда сравниваю с дрелью, которая работала весь день, а вечером перестала, и кажется, что стало тихо, а на самом деле – хорошо. Поэтому после нескольких часов использования новой программы парень оценил ее преимущество перед остальными. И больше никогда не жаловался на то, что недослышит. Удовлетворенной и умиротворенной казалась Елена, получившая ответы на свои вопросы, которые не давали покоя долгое время.

Спустя месяц семья поступила в Центр уже на курс реабилитации. С большими надеждами на светлое будущее и помощь в достижении этих целей. С железобетонным доверием, что для меня особенно важно: мама много лет, терзаясь сомнениями, не решалась прибыть даже на консультацию, и вот замечательная сплоченная и трудолюбивая семья стояла на встрече-приветствии, которая традиционно проходит по понедельникам, в начале курса.

Причина глухоты у мальчиков генетическая. Оба родились с нарушенным слухом. У старшего, Миши, снижение было прогрессирующим, и потому долгое время родители и сопровождающие специалисты уповали на то, что можно будет обойтись без кохлеарной имплантации. Но пиковый момент настал, когда Мише было уже шесть лет, – было проведено оперативное вмешательство. И на момент нашего знакомства мальчику было без малого девять лет. Были продемонстрированы прекрасные результаты. Титанические усилия мамы, ее упорство, усидчивость, трудолюбие и кропотливость Михаила были залогом того успеха, который мы увидели с коллегами. Если подходить к вопросу с девизом «Нет предела совершенству!», коррекционной работы было достаточно: грамматика, словарь, звукопроизносительная сторона речи… Но это уже этап совершенствования.

Паша получил свое электронное «ухо» почти в три года, когда его мама увидела разницу в применении слуховых аппаратов и преимущество импланта у старшего сына. И теперь ситуация младшего мальчика была, условно говоря, на рубеже: успеет ли в массовую школу со слышащими сверстниками?! Теперь этот вопрос стоял во главе угла не только у мамы ребят, но и у нас, так как мы стали участниками их реабилитационного процесса. Предстоит очень много потрудиться в достижении поставленной цели. При врожденной глухоте успех в первую очередь зависит от времени оперативного вмешательства: чем раньше, тем лучше. Опыт красноречиво показывает, что есть значительная разница между результатами детей, оперированных в возрасте до двух лет и в три года. Безусловно, послеоперационную картину усугубляет наличие особенностей развития или другие сочетанные нарушения. Чуть-чуть бы пораньше, и было бы чуточку легче! Но сейчас уж точно не время сдаваться.

Неожиданным для меня было решение мамы провести Паше кохлеарную имплантацию на второе ухо. На этапе, когда слухоречевые возможности не поставлены на рельсы спонтанного развития, на мой взгляд, имплантация второго уха может дать скорее отрицательный результат, чем положительный. Второе «ухо» – долгосрочная перспектива, польза от него будет ощутима в сложных акустических ситуациях: в школе, техникуме и вузе, на переговорах в ресторане и пр. Но не тогда, когда вероятность отката весьма велика, особенно в стадии «на рубеже».

Паша получил свое электронное «ухо» почти в три года, когда его мама увидела разницу в применении слуховых аппаратов и преимущество при использовании импланта у старшего сына.