Вопреки року (СИ)

— Отсюда народ Перворожденных и отправится в путь, к новым звездным берегам, — в тон ей ответил Искусник.

Жена посмотрела на него и спросила:

— А помнишь нашу свадьбу?

— Хороший вопрос, — не удержался муж от ехидного смешка. — Если я скажу «нет», ты мне вряд ли поверишь.

— Я имею в виду не саму церемонию, — пояснила Лехтэ, — и не первую ночь в ромашковых полях.

— А о чем ты тогда?

— О разговоре, который был после. Мы думали тогда, что всю свою жизнь, до самого конца Арды, проведем в Амане. А в итоге оказались волею судьбы в Белерианде. Теперь она несет нас дальше, к новым звездам. А где мы окажемся через несколько тысяч лет? Быть может, эта волна, порожденная в некогда Благом краю, донесет нас до самых берегов Эа.

Одну бесконечно долгую минуту Искусник молчал.

— Кто знает, — наконец ответил ей он. — Если так случится, то я не расстроюсь. Главное, ты будь рядом со мной в этот момент.

— Сделаю все, что меня зависит, — пообещала Лехтэ. — Но я вот что подумала. Стоит ли приводить нашу дочь в мир, который ей не будет принадлежать?

— Стоит, — уверенно ответил муж. — Ведь наша память — это часть нас самих. Мы можем стремиться вперед, но нет необходимости вовсе отказываться от прошлого.

— Тогда я готова.

Не говоря более ни слова, Курво подхватил жену на руки и понес ее внутрь Эльмен Сарриндэ, почти к самому центральному камню. Расстелив на траве свой плащ, он увлек на него любимую.

Мироздание сжалось в точку, а после расширилось до бесконечности, зовя за собой две фэар и окружавшие их звезды, приглашая их в волшебный, не похожий ни на что хоровод. Можно было подумать, что небо и земля поменялись местами. Однако два сердца продолжали биться в унисон. А скоро вместе с ними забилось и третье.

Свечение делалось с каждым мгновением все ярче и ярче, пока в какой-то миг не превратилось в ослепительную вспышку. Воздух стал гуще и словно тяжелее, а две мелодии, звучавшие с того момента, как Маэдрос шагнул в середину, слились в одну, новую и прекрасную.

Нежный сиреневый луч причудливо отразился в волосах Нельяфинвэ. Лорд Химринга внимательно изучал новый мир, впервые открывшийся эльфам.

Глорфиндель и Эктелион стояли рядом, но чуть сзади относительного нового светила. Понять, поднимается оно или же заходит удалось лишь спустя некоторое время, когда новое солнце медленно начало взбираться по небосклону.

Сине-зеленая трава приятно ласкала ноги, словно призывала снять сапоги и пройтись по ней босиком. Однако разведчики не спешили. Предельно собранные и внимательные, лорды и небольшой отряд верных продвигались вперед, туда, где зеркальная гладь озера или широкой реки отражала высокие деревья, чем-то напоминавшие сосны.

Незнакомые птицы или же очень похожие на них создания приятно пели, гармонируя с окружавшим их миром.

— Думаю, здесь сделаем небольшой привал, — поделился своими мыслями Майтимо.

Другие лорды его поддержали, и вскоре нолдор уже сидели на высоком берегу и любовались открывавшимися видами.

Часть верных собрала образцы почвы и пород, другие принялись исследовать растения. Конечно, новый мир предстояло еще долго изучать, но хотя бы приблизительное представление о нем стоило иметь еще до переселения.

— Не забудьте, ни кристалла, ни пылинки не должно попасть в Арду. Иначе это может привести к непредсказуемым последствиям, — напомнил Маэдрос.

— Одежду и обувь тоже оставим? — поинтересовался Эктелион.

— Не хотелось бы, но и такой вариант мы обсуждали с Тьелпэринкваром и отцом, — ответил Фэанарион.

— Все равно, что-то мы принесем на себе. На теле, волосах… — задумчиво проговорил Глорфиндель.

— Мы не можем остаться здесь. Мы разведка. Значит, должны постараться вернуться в Арду не измененными, насколько это возможно, — произнес лорд Химринга и встал, призывая верных и лордов продолжить исследовать их будущий дом. Сам же он принялся собирать и устанавливать маяк.

Фэанаро нашел старшего внука в мастерской. Тот задумчиво перебирал камни и не сразу заметил появление деда. Пламенный Дух с интересом наблюдал, пытаясь разгадать замысел Тьелпэринквара. Наконец, Куруфинвион отложил в сторону прозрачный, как утренняя роса, камень. Через некоторое время к нему добавился ярко-синий сапфир, а еще позже густо окрашенный рубин.

— Огонь, вода и воздух, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Феанор.

— Ты прав, — согласился Тьелпэ. — Но изначально я не обращался к этим стихиям.

— Верю. Но вышло именно так, — кивнул Пламенный. — И это неспроста.

— Конечно, — Тьелпэринквар встал и прошелся по комнате. Феанор не мешал младшему мастеру и взял в руки оставшиеся самоцветы.

— Понимаешь, — наконец заговорил Тьелпэринквар, — я хочу выковать три кольца. Они покинут Арду вместе с нами и помогут не забыть… нет, не то слово, немного изменить… тоже не то!

Тьелпэ нахмурился, но Феанор его понял.

— Я уловил твою мысль. Она очень, очень правильная!

— Я рад, что ты не счел это пустой затеей, — улыбнулся Куруфинвион.