Вопреки себе (СИ)

Если бы он действительно изменил Жаклин и её претензии имели под собой почву, Александр чувствовал бы себя не так удручённо — ведь, по сути, он и не обещал хранить ей верность — но голословные обвинения жены вызвали у него гнев и досаду. Ведь Адель совсем недавно окончательно отвергла его любовь, теперь ему не на что надеяться, и болезненная рана на сердце так свежа, а тут ещё Жаклин со своей болезненной ревностью! Лицо графа Бутурлина потемнело от гнева, а взгляд, который он бросил на жену, был способен убить на месте. Раздосадованный, удручённый, он готов был спустить на жену всех собак, отыгрываясь на ней за свою неудачу в любви.

— Хватит! Немедленно замолчи! — негромко, но отчётливо приказал он, поднимая правую руку вверх и тем самым прерывая поток грязных обвинений.

Граф резко дёрнул за шнурок звонка, вызывая прислугу, пригвождая супругу к месту пылающим взглядом, но при этом нежно обнимая дочку и целуя её круглый лобик. Когда нянька вернулась в детскую, он передал ей ребёнка, а сам, бесцеремонно схватив жену за локоть, потащил за собой и буквально втолкнул в её комнату, входя следом и запирая дверь.

— Решил запереть меня, словно преступницу, любимый? — запальчиво выкрикнула Жаклин. — Тогда уж лучше посади меня в подвал, к крысам, чтобы больше не видеть и не слышать! С глаз долой — отличный выход!

— Заманчивая идея, я подумаю над твоим предложением, — холодно парировал он. — Если ты немедленно не прекратишь эту истерику, я так и сделаю!

— А мне давно пора было устроить тебе скандал, ты не находишь? — не унималась она, сварливо упирая руки в бока. — Ты думал, что я — всего лишь твоя вещь, которая не имеет права на чувства, не может возражать или иметь собственное мнение? Ты… и твои драгоценные родственники всегда считали меня лишь пылью под ногами! Но я готова была мириться с вашим высокомерием, я глотала обиды, плакала в подушку, только бы ты был рядом со мной! Я всем пожертвовала: гордостью, уважением к самой себе…

— Совестью! — подсказал вдруг Александр. — Или ты уже забыла о том, что сделала для того, чтобы избавиться от соперницы? Какая же у тебя удобная и гибкая память!

— Я любила тебя! — взвизгнула Жаклин, всплёскивая руками, как будто этим всё можно было оправдать. — Я боролась за свою любовь!

— Ты прекрасно знала, что я не любил тебя! — отрезал он. — Я никогда ничего тебе не обещал, но ты решила всё повернуть по-своему. Ещё тогда ты потеряла человеческий облик, Жаклин, когда решила построить своё будущее на лжи и подлых интригах, а такой фундамент слишком зыбок для крепких отношений. Так что, винить тебе некого, кроме самой себя. А главная твоя беда в том, что ты даже не понимаешь, насколько подло и мерзко поступила!

— Нет! Это она… она одна во всём виновата! Это она отобрала тебя у меня! — графиня снова захлебнулась злыми слезами. — Будь она проклята! Если бы не она, мы могли быть счастливы.

— Неужели ты думаешь, что я женился бы на тебе, даже не будь Адель в моей жизни? — Александр лишь презрительно усмехнулся. — Я просто спал с тобой, ты неплохо удовлетворяла мои мужские потребности, и не более того! Ты слышишь?! Не более!

— Ты… просто двуличный мерзавец! — прошипела Жаклин и вдруг изо всех сил ударила мужа по лицу.

Звук пощёчины показался ей самой ужасно громким, оглушительным, словно пушечный выстрел. Красный след от её ладони сразу же проступил на его щеке, а Жаклин испуганно застыла, ожидая неминуемой расправы. Александр побледнел от гнева, однако ничего не сказал и не сделал, просто повернулся спиной к жене и молча направился к двери. Говорить с женщиной в таком состоянии — дело бессмысленное. Ему нужно уйти, пока он окончательно не вышел из себя. Но Жаклин не дала ему этого сделать: она вдруг мёртвой хваткой вцепилась в рукав его сюртука и тяжело рухнула на колени, ещё отчаяннее и громче рыдая.

— Нет… ты не можешь уйти сейчас… любовь моя… — всхлипывала она, — что бы ты ни говорил, я никогда не поверю в то, что полностью тебе безразлична! Я так люблю тебя, Алекс! Почему ты так жесток со мной? Я родила тебе дочь, неужели я не заслуживаю уважения, хотя бы как мать твоего ребёнка? Если хочешь, я рожу тебе сына… наследника, только скажи, и я буду рожать тебе детей хоть каждый год!

Александр глубоко вздохнул и на миг закрыл глаза. Как бы ни презирал он Жаклин, но бесчувственно взирать на рыдающую у своих ног женщину, не мог. В конце концов, она — его законная жена, от этого никуда не денешься. И он действительно жесток с ней. На душе у него стало ещё паршивее…

Он бережно помог жене подняться с колен, усадил в кресло, а затем налил в стакан воды и молча протянул ей. Она безропотно подчинилась и выпила воду, судорожно всхлипывая и стуча зубами о край стакана. Через какое-то время всхлипывания стали реже, а дыхание — ровнее.

— Успокойся, — глухо сказал Александр, — ты не должна так вести себя, Жаклин, особенно в присутствии нашей дочери. Неужели ты не понимаешь, что наши скандалы могут отразиться на ней?