Вопреки себе (СИ)

— Не думаю, что ты хотя бы раз держала в руках мужской член, не говоря уже о твоём невинном ротике, так ведь, милая? — усмехнулась Жаклин. — А ведь он любит заниматься всем этим развратом, хоть это и шокирует тебя. А сможешь ли ты когда-нибудь опуститься так низко, чтобы доставить ему удовольствие таком способом, а? Чёрта с два! Никогда ты не станешь настолько распущенной, чтобы удовлетворять его так, как он того желает! Да, сегодня он клянётся, что любит тебя, он даже женится на тебе, чтобы настрогать кучу чистокровных графских выродков, но что дальше? А дальше, дорогая, ему захочется именно этого — грязи, пошлости, разврата, да такого, чтобы кровь вскипала в жилах! Его похоть возьмёт верх над нежными чувствами к тебе, и он снова найдёт себе какую-нибудь шлюху, которую будет иметь со всей страстью ночами, пока ты растишь дома его детей. Вот такая печальная судьба тебя ждёт, глупая наседка, так что не считай себя победительницей! А теперь скажи мне — стоит оно того?

Адель мелко вздрагивала от ужаса и отвращения, чувствуя, как тошнота поднимается у неё в желудке. Слушать эти мерзкие речи было невыносимо, но, самое чудовищное, что она усмотрела в словах соперницы крупицу истины.

То, о чём так отвратительно рассказывала Жаклин, не имело ничего общего с её представлением о любви. Та ночь, что она провела с Алексом, не была грязной и пошлой, хоть ей и было стыдно, когда он проделывал с ней некоторые вещи. Она была скованной и напуганной тогда, но он сумел её успокоить и доставить наслаждение своими ласками и поцелуями.

А вдруг Жаклин права, и скоро ему станет этого мало? Мало её одной? Или он посчитает её чересчур холодной и разочаруется? Если он действительно будет посещать бордели или заведёт себе постоянную содержанку, вроде Жаклин? Многие мужчины их круга живут именно так, и их жёны вынуждены делать вид, что ни о чём не подозревают. Но она так не сможет, не сумеет притворяться, и никогда не станет столь же порочной, как Жаклин, чтобы подстроиться под низменные вкусы Александра. Так стоит ли им быть вместе, в таком случае?

— Я вижу, как ты медленно, но верно прозреваешь, моя дорогая, — насмешливо прошептала Жаклин прямо в ухо своей жертвы. — А ведь я предупреждала тебя, что вы с ним совсем не пара друг другу! Он слишком порочен, циничен и жесток для тебя, не правда ли, любимый? — она перевела взгляд на мужа. — Тебя ведь привлекает именно её чистота, но скоро она тебе наскучит, и ты снова окунёшься в привычный мир разврата, карточных игр и доступных девок. А я могла бы всю жизнь поддерживать страсть в наших отношениях, не давая тебе заскучать. Потому, что я знаю тебя, и меня не шокируют твои самые низменные наклонности и привычки. Я любила тебя всего, целиком… Но ты меня вышвырнул…как мусор.

— Жаклин, я вовсе не вышвырнул тебя, я хочу помочь тебе выздороветь, — тут же отозвался Алекс, радуясь, что она закончила свою длинную тираду. — Послушай меня, дорогая, оставь эти кровожадные мысли. Брось пистолет и иди ко мне, прошу тебя! Вместе мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю. Ты ведь не способна на убийство, я знаю!

— Не способна?! — Жаклин внезапно истерически расхохоталась. — Откуда тебе знать, на что способна ревнивая женщина? Ты никогда не видел ничего дальше своего носа, а меня ты не знаешь и подавно. К твоему сведению, любимый, только за эту ночь я успела лично перерезать горло двоим! Да ещё и подожгла эту чёртову лечебницу, в которой ты меня запер.

— Я не верю, что ты хотела этого, — возразил Алекс, стараясь не подавать виду, что шокирован. — Тебя вынудили обстоятельства, я уверен. Я попробую помочь тебе, обещаю…

— Обстоятельства? Что ж, я расскажу тебе, что за обстоятельства вынудили меня впервые убить человека! — с жаром ответила Жаклин. — Только случилось это не сегодня, а много лет назад. Мне было только тринадцать, когда муж моей тётки ввалился ко мне в комнату и отымел меня, как заправскую шлюху. Он выглядел, как огромный жирный боров, а я была всего лишь маленькой девчонкой, у которой только-только выросла грудь. Я плакала, пыталась вырваться, а он только смеялся и продолжал вгонять в меня свой толстый член! А потом он уснул в моей постели, и я перерезала ему глотку… и отрезала его причиндалы. Вот так — одним лёгким движением. Нож был очень острым… а мне уже не было страшно. С той ночи я научилась убивать, мой дорогой, и я не раз использовала этот навык, пока два года скиталась по вонючим задворкам Парижа и Лондона. Меня ещё не раз насиловали, били, заставляли воровать, я научилась мастерски подделывать любой почерк и чужие подписи, скрываться от полиции, виртуозно лгать и притворяться… поэтому я с такой лёгкостью стала актрисой. А ты и не подозревал, что мои маленькие, нежные ручки умеют обращаться с ножом и пистолетом, не правда ли? Бедный, наивный Алекс!

— Боже… — выдохнул он, с ужасом глядя на жену. — Но… почему ты никогда не рассказывала мне об этом?