Вопреки себе (СИ)

Он читал в её бездонных глазах любовь, такую наивную, беззаветную. Первую… Она старалась скрывать это от него и от брата, но сияющие, как звёзды глаза выдавали её с головой. Алекс оказывал ей знаки внимания, однако они носили подчеркнуто вежливый и почтительный характер, что только подогревало чувства девушки. Адель не привыкла к тому, что её желания не выполняются немедленно и, само собой, ожидала от него признания в любви. Но он не мог сказать ей этого. Не мог потому, что сам не знал, что намешано у него в душе.

Он с каждым днём сильнее хотел видеть её, слышать переливчатый смех, наблюдать, как она мило краснеет от его комплиментов, невинно флиртует с ним. Особенно это желание чаще находиться с нею рядом усилилось, когда однажды он случайно застал её дома одну и услышал, как княжна поёт русский романс.

Молодой человек закрыл глаза, воскрешая в памяти тот день…

Это было… невероятно. Её чистый голос словно принадлежал не человеку, а ангелу. Адель пела романс о любви, так трогательно, нежно… Пока он слушал её, притаившись за дверью, молодой граф в очередной раз отчаянно захотел всё бросить, забыть о мести и просто жить дальше, войти в эту комнату, прижать её к себе и позволить себе любить это прелестное создание. И он был уверен, что она ответит на его чувство, они могли бы быть счастливы.

На один счастливейший миг он вообразил Адель своей женой, представил, как она будет вот так же петь для него одного вечерами, а он — любоваться ею до бесконечности, а потом… подхватит её на руки и отнесёт в постель, чтобы любить страстно и долго, до исступления…

Но любовь до сих пор была запретной темой для Александра Бутурлина. Он слишком уверовал в то, что сердце его умерло давно и никогда больше не воскреснет. Он отвергал даже саму возможность полюбить, предпочитая прятаться от самого себя за вожделением.

Вместо того, чтобы признать очевидное, а именно то, что Адель ему небезразлична, Алекс утешал себя тем, что его влечёт к ней только желание. Обычная похоть и больше ничего. Он повторял себе это, словно мантру. Именно это отрицание и бессмысленная борьба с самим собой и была для молодого графа сейчас самой большой проблемой.

Насколько сильно он увяз в этом самом «вожделении» граф окончательно осознал на маскараде. О, этот вечер он не забудет никогда, даже после того, как всё закончится, когда Адель станет ненавидеть его, он будет лелеять в памяти эти события. Ибо, это будет всё, что у него останется.

И вновь он закрыл глаза, вспоминая тёплый летний вечер в поместье у Ратлендов…

Он выбрал тогда костюм английского пирата: бархатный камзол, черная треуголка с золотым галуном, пара бутафорских пистолетов за широким шёлковым кушаком и высокие ботфорты. Образ подходил ему идеально, Алекс даже подумал, что ему бы следовало родиться в начале прошлого века.

Загородное поместье Ратлендов было полно гостей в маскарадных костюмах и карнавальных масках. Зрелище было захватывающим и красочным: леди и джентльмены примерили на себя образы разных сказочных персонажей и исторических личностей, и резвились, как дети. Арлекины в пёстрых костюмах, разбойники, монахи, пастушки, сказочные феи, нимфы, сатиры и гладиаторы — кого там только не было!

Само наличие масок на лицах гостей придавало событию некую легкую бесшабашность и легкомыслие, ведь под маской можно было позволить себе немного вжиться в роль своего персонажа и позволить себе чуть больше, чем позволяли правила светского общества.

Адель явилась на маскарад в костюме Прозерпины, послушав совета кузины Маргарет, в честь помолвки которой и устраивался этот праздник. Только княжна, с её нежной, фарфоровой кожей и изящной фигурой, могла позволить себе надеть довольно откровенный белоснежный хитон, не опасаясь показаться нескромной. Одеяние греческой богини самым откровенным образом подчеркнуло её стройный стан, обнажило хрупкие, точеные плечи и тонкие руки, а волосы, свободно струившиеся по плечам, укрывали её подобно длинной, шелковой мантии. Она была прекраснее всех на этом балу, по крайней мере, для Алекса.

Увидев Адель в этом наряде, граф окончательно потерял голову. Впрочем, не он один — весь вечер девушке не давали проходу настойчивые воздыхатели, вызывая у Алекса мучительное чувство ревности. Несмотря на то, что у него непроизвольно сжимались кулаки от ярости, стоило кому-то пригласить княжну на танец, молодой граф всё ещё отчаянно, упрямо повторял себе, что лишь желает её. И только…

Под конец бала, когда до полуночи оставалось не более четверти часа, он сумел-таки увлечь Адель в глубину сада и отыскать там укромный уголок, куда не заглядывал никто из слуг и гостей. Он не мог больше сдерживаться — ему отчаянно хотелось остаться ней наедине. Судя по тому, что девушка пошла за ним безропотно, она разделяла его желание, хоть и робела немного, замедляя шаг.