Вопреки (СИ)

Подъехали к витиевато выкованным воротам строения, больше похожего на большой особняк девятнадцатого века. Их вручную открыл охранник, незамедлительно вышедший из охранного домика того же стиля, что и здание.

Встретили комиссию на крыльце. Миловидная женщина в накинутом на плечи павловском платке вежливо поздоровалась и жестом пригласила зайти внутрь.

— Меня зовут Галина Георгиевна. Я заместитель директора по учебной части.

— Очень приятно. Шаров Дмитрий Владимирович. Со мной приехал Станислав Эрастович Ларский. Он у нас известный меценат. И Мироненко Лариса Матвеевна — психолог.

Пожав руку встретившей их женщине, Станислав с интересом осмотрелся. Перед ним предстал зал с высокими белыми потолками с лепниной и стенами светло-оливкового цвета, вдоль которых стояла мебель, стилизованная под старинную. В середине зала красовалась торжественная лестница, ведущая на второй этаж. Её широкие перила с массивными балясинами сверкали белизной. Тишины не было. Издалека слышались звуки скрипки. Другую мелодию играли на рояле. Откуда-то доносились голоса. Совсем детские и подростковые.

Поднялись на второй этаж. Вокруг те же порядок и чистота. На стенах висели портреты царей, пейзажи. И Стаса охватило ощущение, что он попал во времена царской Российской империи. Чем-то тёплым полыхнуло в груди.

— На первом этаже у нас классы для занятий, — раздался голос сопровождающей. — Основное направление — это иностранные языки. Есть талантливые дети и в других сферах. Музыка, вокал, имеется математический класс, класс программирования. В правом крыле на обоих этажах размещены жилые комнаты. Административные кабинеты находятся на втором.

— Какие именно языки преподаёте? — спросил Миров.

— Английский, немецкий, французский, итальянский. Каждый ученик изучает не менее двух иностранных языков. Есть и маленькие полиглоты.

— А обычная учёба?

— Ходят в соседнюю гимназию.

— Как обстоят дела с успеваемостью? Это же огромная нагрузка.

— У нас собраны уникальные дети. Не только их работоспособность выше всяческих похвал, но и умение легко усваивать предметы.

— В интернате учатся только сироты?

— В основном да. Мы, конечно, можем принять ребёнка из местной семьи. Но… понимаете… детки без родителей очень остро воспринимают тех, за кем вечером приезжают родители. Это действует на их психику. Поэтому, если и принимаем таких детей, то только с исключительными талантами. Сейчас у нас такой один… нет, двое. Но второй мальчик тоже проживает здесь со всеми ребятками.

Станислав шёл молча, но внимательно прислушивался к диалогу. Пару раз встретились дети. Они вежливо поздоровались и посторонились, пропуская взрослых.

Зашли в небольшой кабинет.

— Простите, директор интерната прибудет через час. Но я сама могу выдать необходимые для проверки документы.

— Спасибо, Галина Георгиевна. Цель нашей поездки не только инспекция. Станислав Эрастович занимается организацией стажировок детей и студентов за рубежом. Подбирает наиболее талантливых. Узнал об интернате и решил приглядеться к вашим подопечным.

— Я слышала о фонде, Станислав Эрастович. И о проекте тоже. Но у нас все детки талантливы.

— Галина Георгиевна, — улыбнулся Станислав, — но ведь можно кого-то выбрать. Сейчас формируются две разные по возрасту группы. От семи до семнадцати лет. Английский язык. Остались шесть мест. Два в младшей группе и четыре в подростковой. Для ребят это уникальная возможность побыть в иной языковой среде. И не просто в языковой. Но и вплотную познакомиться с различными местными диалектами. Постарайтесь подобрать детей для этого проекта. И от интерната желателен сопровождающий, которому дети доверяют.

— Хорошо. Скоро ребятки начнут возвращаться из гимназии. И как раз подъедет Маркова Анастасия Васильевна. Наш директор.

Станислав дрогнул в момент произнесения имени руководителя интерната, но быстро взял себя в руки.

— А вы, Станислав Эрастович, пока подождите в её кабинете. Я провожу вас туда. Кофе? Чай?

— Если можно, то чай. Зеленый.

— Конечно, можно. Я улажу дела с комиссией и приду. Обсудим поездку детей.

Зайдя в кабинет директора, Станислав резко остановился на пороге. По нервам ударила горячая волна чего-то знакомого. Сердце заколотилось. Он сделал шаг по кабинету, другой… Дошёл до стола, на котором не лежало ни единого документа. И всё как обычно: монитор, клавиатура, мышка. На отдельной тумбочке стоял явно новый принтер.

Цепким взглядом Стас осмотрел всё, что было доступно. Но никаких намёков на владелицу кабинета не было. Только энергетическая вибрация во всём теле — от макушки до пят — буквально вопила и била по сознанию, по нервам. Заставила взвиться интуицию.

«Не может быть. Не надейся. Падать больно.»

Сколько раз он взлетал к небесам на крыльях надежды, будучи уверенным, что Настю нашли, что скоро обнимет, заорёт в небо от нахлынувшего счастья. Что задохнётся, прижав её к себе. Прижав крепко и навсегда. И ровно столько же раз его ломало и коверкало разочарование, раздирая очередную надежду в клочки.