Вопреки судьбе (СИ)

Ещё немного. Хотя бы — просто снять боль с вот этого ожога… И хоть немного стянуть вот эту сочащуюся сукровицей рану… И…

Он упрямо тряхнул головой и сморгнул, отгоняя от глаз обморочную муть. И закусил губу, пробегая взглядом по расслабленно вытянувшемуся телу Кроули. По крайней мере, боль явно стихла настолько, что не мешала ему задремать. Наверное, это тоже хорошо…

Он обязательно справится с остальным. Только немного отдохнёт…

Но для начала — уберёт этот ужасный ожог на боку…

— Как ты, дорогой мой?.. — изо всех сил стараясь говорить ровно, пробормотал он. Кроули слабо шевельнул головой.

— Хорошшшо… — сонно, невнятно откликнулся он. — Сссспасибо, ангел…

Азирафаэль сморгнул упрямые слёзы. Да, вот этот ожог — и всё, остальное сможет подождать ещё полчаса… Или час.

— Тише, тише, не просыпайся… — поспешно пробормотал он, осторожно сводя вместе края раны и заращивая их свежим слоем чешуйчатой кожи. — Боюсь, я не справлюсь сейчас со всем сразу… Тебе придётся потерпеть ещё немного, дорогой…

Кроули вяло дёрнул головой.

— Я не ссссплю, ангел, даже и не думай… Просссто жду, когда ты наиграешься в сссвятого Пантелеймона…

Голос его при этом был таким расслабленным, что Азирафаэль буквально расплылся в невольной улыбке, чувствуя, как распирает грудь чувство всеобъемлющего умиления.

Потом Кроули, должно быть, что-то понял, и по телу прошла едва заметная волна напряжения. Он приподнял голову, открывая мутные глаза, и с тревогой уставился на пошатывающегося от усталости Азирафаэля.

Тихо испуганно зашипел. Азирафаэль невольно задумался, насколько же он жалко выглядит, что Кроули, бедняга, аж отшатнулся.

— Ты что тут уссстроил, чёртов идиот?.. — раздражённо прошипел Кроули, не отводя от него взгляда. И с трудом, явно буквально заставляя себя шевелиться, подтянул к себе длинное тело, скручиваясь в плотный клубок. — Сссдохнуть захотелосссь?

Ангел тяжело вздохнул.

— Ох, Кроули… — пробормотал он, неохотно убирая повисшую в воздухе руку. — Что ты такое выдумываешь, дорогой мой… Я просто немного… устал, не больше.

Посмотрел на скептически сощурившегося змея (выглядело это, к слову, жутковато), и обиженно добавил:

— Да, именно немного, Кроули! Уверяю тебя, я знаю пределы собственных сил! И потом, ты перебил меня. Я как раз хотел сказать, что буду вынужден сделать небольшой перерыв, прежде чем… прежде чем долечить тебя окончательно.

Змей пренебрежительно зашипел. А Азирафаэль, с лёгким чувством вины, поймал себя на мысли, что рад упрямству друга. Кажется, он и впрямь… немного не расчитал своих возможностей. Но он обязательно, как только немного отдохнёт…

Голова вдруг опасно поплыла в сторону, и ангел, испуганно вздохнув, поспешно опёрся рукой о пол. С болью увидел, как дёрнулся к нему Кроули. И поспешно замотал головой, рискуя окончательно потерять равновесие.

— В… всё хорошо, дорогой! Извини, мне, кажется… не очень хорошо… Ты ведь не будешь против, если я полежу тут… немного?..

Он сам слышал, как подрагивает и теряет внятность его голос, и на миг испугался, что, кажется, надорвался.

Как сквозь слой ваты, услышал нервное, сдавленное шипение Кроули, его испуганный голос… Белый, затянутый паутиной потолок вдруг качнулся перед глазами, резко поплыл куда-то в сторону и вниз…

Потом перед глазами потемнело окончательно. Мягко толкнул в спину чудесно удобный, ласкающий искрящейся святостью каменный пол…

— Ангел! Асссирафаэль, очнисссь! Ты слышишшшь меня? Асс…

Азирафаэль хотел ответить, что да, слышит, всё в порядке, ему просто нужно немного полежать… Но все тело вдруг налилось свинцом, и даже языком шевельнуть вдруг стало — непосильным трудом. Сбоку донеслось испуганное змеиное шипение и шорох чешуи по фанере. Он через силу приоткрыл рот, пытаясь заставить себя говорить…

Вместо слов с губ сорвался только слабый бессвязный вздох. Да что с ним?! Не так уж и сильно он устал, подумаешь, небольшой перерасход энергии!

А миг спустя Азирафаэль понял, что ему стоило вовсе молчать. Кроули зашипел — громко, отчаянно. На грудь вдруг навалилась тяжесть, скользнула по коже прохладная чешуя…

А потом сквозь ватную одурь полуобморока вдруг хлынула, смывая усталось, волна согревающего света. Он потрясённо вздохнул, на миг буквально оглушённый ею… И, чувствуя, как стремительно тает перед глазами мутная пелена, в ужасе дёрнулся, вцепляясь в сжавшегося у него на груди змея обеими руками.

— Кроули, нет! Что ты делаешь!

Он чудовищным усилием открыл глаза — с трудом, борясь с непослушными, так и норовящими вновь опуститься веками и, в панике прижимая к себе змея, рывком сел. Змей рваным движением обвился вокруг его руки, упираясь узкой головой ему в подбородком, и что-то зло прошипел.

И это определённо не было согласием.

— Хватит! Кроули, пожалуйста, уже достаточно, не нужно больше! — чувствуя, как захлёстывает паника, взмолился он. Волна силы, вливающаяся в него, утихла, но он всё ещё ощущал её слабые ручейки, текущие к нему от Кроули. — О, ради Бога, дорогой мой, прекрати! Со мной уже всё хорошо, ну же!