Вопрос о технике в Китае. Эссе о космотехнике

Неясно, сколь много Лиотар знал об истории «чистого зеркала» – истории, известной в дзен-буддизме, хотя она и считается апокрифической. Согласно этой истории, пятый патриарх дзен-буддизма Дамань Хунжэнь хотел найти преемника, и его ученик Шэньсю (606–706) считался сильным кандидатом. Однако Хунжэнь сомневался и хотел найти более подходящего человека; а чтобы выбрать его, он попросил своих учеников написать стихотворение, объясняющее, что такое разум. Шэньсю написал на стене следующее:

身是菩提樹, Тело есть древо Бодхи,

心為明鏡台。 Сердце подобно чистому зеркалу.

時時勤拂拭, Следует часто протирать его

勿使惹塵埃。 И не допускать попадания пыли.

Хуэйнэн (638–713), безвестная фигура в храме, ответил на это стихотворение другим. На самом деле Хуэйнэн не умел ни читать, ни писать, поэтому ему пришлось попросить кого-то другого сделать это за него. (Это одна из особенностей практики дзен-буддизма, где грамотность не считается важной добродетелью.) Стихотворение заслужило одобрение Хунжэня, и Хуэйнэн стал шестым патриархом дзен-буддизма. Чистое зеркало есть разум, которого дзен-буддизм стремится достичь:

菩提本非樹, Бодхи – это не древо,

明鏡亦非台, Чистое зеркало – не зеркало.

本來無一物, Нет ни единой вещи,

何處惹塵埃。 Откуда возьмется пыль?

Лиотар, однако, трансформирует чистое зеркало в вопрос о письме, а следовательно, и в вопрос о логосе. Здесь мы сталкиваемся с другим значением субстанции: поддержка, или hypokeimenon. Вопрос в следующем: может ли сущее быть, не будучи переносимым hypokeimenon’ом? Или, как спросил Лиотар в первом тексте, который воспроизводится в «Нечеловеческом», «Может ли мысль существовать без тела?». Способен ли логос содействовать анамнезу, который им не записан? Иными словами, может ли логос, а здесь техно-логос, не детерминировать анамнез, а позволить ему прийти недетерминированным путем? Лиотар, таким образом, надеется преодолеть логос через логос, точно так же как Ницше и Ниситани стремились преодолеть нигилизм через нигилизм. Эту логику демонстрирует другой схожий отрывок из учения Догэна: мастер дзен учит «мыслить о немышлении. Как мыслить о немышлении? Не-мысля. Это важнейшее искусство дзадзен» (Дзадзен или цо-чань [tso-ch’an] буквально означает «сидячий дзен» и является техникой медитации)[516]. Оппозиция, создаваемая здесь Догэном, есть оппозиция между мышлением и немышлением. Это чистое отрицание, так как мышление не может быть немышлением, а немышление не может быть мышлением. Но, по Догэну, между мышлением (shiryō) и немышлением (fushiryō) есть третий путь, который является не-мышлением (hishiryō), отрицающим как мышление, так и немышление через привацию мышления. По Лиотару, эта привация логоса ведет в сферу, которая не вписана и не может быть вписана в логос. Лиотар сам придерживается этой логики, когда в ходе выступления на коллоквиуме в связи с открытием выставки художницы Брахи Лихтенберг Эттингер, позднее опубликованного под названием «Анамнез видимого», описывает ее работу фразой: «Я помню, что я больше не помню»[517]. Мы могли бы сказать, что это двойное послание является логикой анамнеза: возможен ли не-логос благодаря отрицанию логоса внутри логоса? В последнем абзаце «Логоса и технэ, или телеграфии» Лиотар ставит вопрос, который мы приводили во Введении:

[В]озможен ли переход, станет ли он возможен благодаря новому режиму записи и запоминания, характерному для новых технологий? Не внедряют ли они синтезы, которые проникают в душу еще глубже, чем любая прежняя технология?[518]

Таким образом, Лиотар спрашивает, могут ли эти новые технологии открыть какие-то новые, неизвестные возможности; или, напротив, новые технологии способствуют только синтезу, становящемуся всё более эффективным и доминирующим, то есть автоматизации. Этот вопрос был задан философам письма, или [философам] мнемотехники. Логос сталкивается с чистым зеркалом, чтобы подумать, возможно ли реализовать чистое зеркало с помощью техно-логоса.