Вопрос о технике в Китае. Эссе о космотехнике

В этой книге я хотел бы предложить иную точку зрения, использовав Китай в качестве примера для описания «другой стороны» модерна и, надеюсь, предоставив некоторые соображения о текущей программе «преодоления модерна» или «переустановки модерна» в эпоху цифровизации и антропоцена. Возвращение к древним категориям и обращение к концепту космотехники ни в коем случае не означают возвращения к ним как к «истине» или «объяснению». Сегодняшнее научное знание подтверждает, что многие из древних модусов мышления изобилуют ошибочными представлениями, и на этом основании ревностный сциентизм даже может отказаться от всякого рассмотрения вопроса о бытии, как и вопроса о Дао. Однако следует повториться, что посредством траектории, которую очерчивает эта книга, я стремлюсь переизобрести космотехнику, а не просто восстановить веру в космологию. Я также не намерен возвращаться к природе в том смысле, в каком многие читают ионийскую или даосскую философию как философию природы, а, скорее, хочу примирить технику и природу, как предложил Симондон в своей диссертации о генезисе техничности.

§ 6 Некоторые замечания о методе

Прежде чем приступить к нашему исследованию, следует добавить несколько слов о его методе. Хотя я и пытаюсь очертить исторические трансформации отношений Ци – Дао, я осознаю, что их сложность выходит далеко за рамки простого наброска, который я могу здесь предложить, поскольку невозможно исчерпать эту динамику в столь скромном эссе. Необходимо распознать пределы и предубеждения за обобщениями и нетрадиционными трактовками, которые эта книга обязана выполнить, но нельзя осуществить такой проект без их проработки. И всё же я надеюсь, что нижеизложенное вдохновит исследователей, которые, быть может, захотят рассмотреть вопрос о технике как с европейской, так и с неевропейской точки зрения – что, полагаю, становится всё более насущным.

Вместо представления формального метода я хотел бы прояснить три вещи, которых я стараюсь избегать: во-первых, симметрии концептов, когда мы исходим из соответствия понятий европейской и китайской философии – к примеру, выявляем эквиваленты technē и physis в китайской культуре. Действительно, после десятилетий прогресса в области перевода и культурной коммуникации в китайском языке можно найти более или менее подходящие аналоги терминов западной философии. Но опасно принимать эти отношения за симметричные. Ибо поиск симметрии в конечном счете вынудит нас использовать одни и те же концепты или, точнее, подводить две формы знания и практики под заранее определенные концепты. Начнем с того, что асимметрия также означает утверждение различия – но не различия без отношения (например, зеркальных образов, отражений, миражей) – и поиск конвергенции исходя из этого различия. Следовательно, несмотря на то, что я использую слово «техника» в исследовании вопроса о технике в Китае, читатели должны осознавать лингвистические ограничения и быть готовыми открыться другой космологической и метафизической системе. Поэтому я не использую обычный перевод technē как Гун (工, «работа») или Цзи (技, «умение»), что свело бы наши изыскания к простым эмпирическим примерам; но скорее исхожу из систематического рассмотрения Ци (器) и Дао (道), терминов, которые, в свою очередь, не могут быть редуцированы к продукту (ergon) и душе (psychē). Эта асимметрия предполагается и методологически мобилизуется в данной книге. Читатели могут заметить, что порой я пытаюсь выявить сходства, но лишь затем, чтобы сделать видимой лежащую в их основе асимметрию.