Вопрос цены, цена вопроса (СИ)

И приговором: смещение центровки варп-ядра… Теперь они все действительно были обречены — запустить его извне камеры невозможно, а сама по себе центровка не выровняется.

Растерянно глядя сквозь стекло, Скотти возбужденно объяснял, что это все, конец. Времени у них уже нет — обшивка корабля, падающего сквозь атмосферу, уже горит. Затормозить они не смогут — энергии нет ни капли. А входить в камеру, где остановилось сердце корабля нельзя — радиация убьет их очень быстро.

Стоя перед люком, оставив за спиной бесчувственного его же стараниями Скотти, Джим не колебался. Это была его вина: именно он принял решение лететь за Харрисоном. Именно он позволил заманить его корабль в ловушку. Он не запретил слать сообщение адмиралу. Из-за него сейчас умирали его люди. А значит, ему и исправлять все это…

Перевитая венами кабелей сердцевина искрила, пытаясь запустить поток энергии, что дала бы шанс на спасение, но силы человека, чью кровь уже вовсю отравляла радиация, таяли на глазах. И только отчаяние не давало тому сдаться, заставляя раз за разом пытаться поставить сердечник на место. И ему это удалось.

***

В свои двадцать шесть Джеймс Тиберий Кирк спас людей больше, чем его отец. Он спас целую планету. Дважды. И поэтому, стоя за трибуной, он сейчас говорил свою речь, улыбаясь своему экипажу. А экипаж… А экипаж помнил, какой ценой они были спасены. Как бежал по полуразрушенным коридорам коммандер Спок, спеша к камере варп-ядра, за стеклом которого умирал капитан. Как ледяная броня самоконтроля не просто дала трещину — она разлетелась осколками боли, горя и ярости, дав волю той бездне чувств, что прячут в себе эти живые статуи. Как коммандер, пытающийся в любой ситуации сделать выбор в пользу жизни, едва ли не насмерть забил убийцу, выжившего в рухнувшем на планету корабле.

Они помнят, как моментально постарел доктор Маккой, когда в лазарет доставили тело капитана. Какая безумная надежда прозвучала в его голосе, когда он отдал приказ поместить того в криокамеру, хотя все были уверены, что уже все, конец. И как доктор валился с ног, разрабатывая какую-то суперсекретную сыворотку, которая должна была вернуть капитана в мир живых.

Почти месяц они все объяснялись со Службой Безопасности, как на службу бегая в больницу, куда перевели капитана с доктором. И какой праздник они все закатили, когда пришла весть, что капитан Кирк пришел в себя.

Поэтому сейчас все 440 человек экипажа Энтерпрайз — и те, кто выжил, и те, кто был принят на место погибших, с гордостью занимали свои места: Энтерпрайз готовилась отправиться в свою первую пятилетнюю миссию, возглавляемая капитаном Кирком, с двумя тенями за плечом: Совесть и Устав в лице коммандера Спока; и Этика с Осторожностью в лице доктора Маккоя.

Звезды покоряются отважным…

========== Часть 2. Осмысление. ==========

Часть 2. Осмысление.

У экипажа Энтерпрайз было хобби: они делали ставки на то, сколько раз поругаются доктор Маккой и коммандер Спок, капитан и доктор Маккой или все трое сразу. Ругались они всегда так интересно, что это заменяло любой спектакль, и при этом никто ни разу не подумал, что у руководства какие-то проблемы с взаимодействием. Как невозмутимо однажды заметил вслух Сулу: «В спорах рождается истина». Но куда более было известно высказывание Паши Чехова, которое моментально стало негласным девизом любого спора: «Милые бранятся — только тешатся». При этом никто из троих участников спора не был осведомлен о причинах лукавых и понимающих улыбок окружающих. Впрочем, мало ли странностей у экипажа корабля с таким капитаном?

Миссия Энтерпрайз длилась уже восемь месяцев. И была неизбывной головной болью руководства Звездного Флота: посылая корабль Кирка в заведомо пустой район, исследованный вдоль и поперек, где не могло быть ничего, кроме парочки затерянных астероидов, следовало ожидать, что звездолет обязательно наткнется:

— На корабль клингонов.

— На аномалию, из-за которой все ученые будут рвать на себе волосы.

— На новую расу.

— На двойников из параллельной реальности…

Список можно было продолжать до бесконечности. Рапорты капитана и коммандера читали в Штабе как приключенческий роман. Вот только самому капитану и коммандеру в такие моменты было совсем не до смеха.

Однажды, сидя в каюте капитана за очередной партией в трехмерные шахматы, Спок несколько… озадачился: вместо того, чтобы энергично обсуждать только что закончившуюся миссию, только чудом обошедшуюся без жертв, капитан задумчиво смотрел на доску и делал ходы, даже не задумываясь.

— Капитан, могу ли я узнать, что послужило причиной вашей невнимательности? Невзирая на все обстоятельства, миссия закончилась благополучно, трое пострадавших сотрудников службы безопасности будут выписаны из лазарета в течение трех суток. Таким образом, я не вижу логических причин для вашей невнимательности, что приводит меня к выводу о причинах нелогических.

— Это настолько явно? — поднял на Спока усталый взгляд Кирк.

— Да, Джим. Может быть, я могу чем-то помочь?

— Помочь… Спо-о-ок, если бы все было так просто… — устало откинулся на спинку стула Джим.