Вопросоответы к Фалассию

6. И что же говорит он, воздвигнув лице? От Тебе победа, показывая, что под победой понимается конец деятельного [любомудрия], направленного против страстей, и [этот конец] есть как бы награда за божественные подвиги борений против греха¹⁴. От Тебя премудрость, то есть завершение ведения, достигаемое через созерцание, то завершение, которое кладет конец всякому неведению души. И Твоя слава – здесь славой называется являемая ими законным образом¹⁵ красота божественной зрелости, которая есть соединение победы и премудрости, делания и созерцания, добродетели и ведения, благости и истины. Ибо, соединенные друг с другом, они излучают единую славу и сияние Бога. Поэтому Зоровавель надлежащим образом добавляет к сказанному: аз раб Твой, зная, что именно Бог свершает в нас, как в орудиях [Своих], всякое делание и созерцание, всякую добродетель и ведение, всякую победу и премудрость, всякую благость и истину; мы же соучаствуем в этом только своим добровольным расположением, желающим блага ¹⁶. Имея такое расположение, великий Зоровавель добавляет еще, обращаясь к Богу: Благословен еси, иже дал еси мне премудрость, и Тебе исповемся, Владыко отцов. Как благоразумный раб, он всё вменяет Богу, воздавая признательностью Ему, Владыке отцов, за силу дарованных благ. Благословенным он называет Бога, поскольку Тот обладает беспредельной премудростью, вернее, Само-премудростью 17; получив от Бога благодать, он [Ему] воздает хвалу. Еще Зоровавель называет Бога Владыкой отцов, желая показать, что все [духовные] достижения святых суть харизмы Божии. Ибо никто ничего не имеет, помимо блага, дарованного Владыкой Богом, которое соизмеряется с добротой и благомыслием воспринимающего его. [И человек] стяжает только то и столько, сколько он отдает дарующему Владыке¹⁸. А отцами [Зоровавель] называет [всех] от века святых 19, веру которых он воспринял и жизнь которых воспроизвел. Ведь он достиг духовного преуспеяния, возжелав родиться от них в Духе и став свободно избранным сыном свободно избранных родителей, что настолько же ценнее для Бога по сравнению с невольно становящимися отцами и чадами по плоти, насколько душа по превосходству сущности отличается от тела²⁰.

7. Этот Зоровавель, будучи одним из юношей, представших перед царем Дарием, то есть перед естественным законом, в двух своих речах описал силу Божественных благ в людях, опровергнув опрометчивые речи других [юношей]. Тем самым он привлек к себе [513] царствующий закон естества, пророчески предсказав освобождение сил души, захваченных в рабство [постоянной] изменчивости страстей²¹. Ибо двое других предстоящих [перед царем юношей], которые как бы [защищали] вещественность тела²², суть два лукавых духа и самим свойством этого числа являют страстность и тленность. А ум, защищающий простую по сущности душу, будучи единым, носит образ нераздельной Единицы, с которой смерть вообще не соприкасается, поскольку Ее нельзя ни разделить, ни расчленить²³.

8. Ибо один, то есть первый юноша, представляя [преимущества] страстного благоденствия тела, говорит: Силнее есть вино (2 Езд. 3:10). Он описательно называет вином, давая вместе с тем и определение его²⁴, всякое помешательство и опьянение наслаждениями страстей, приводящее в исступление мысль и делающее ложным естественное употребление помыслов²⁵. Ведь [Писание] гласит: Ярость змиев вино их, и ярость аспидов неисцелна (Втор. 32:33), называя вином змиев кипение плотских наслаждений, а вином аспидов – тираническое и высокомерное презрение, [вытекающее из] непослушания. Ибо этот зверь, как говорят, по сравнению со всеми зверями земными [наиболее] глух к [любым] песнопениям и вследствие своего высокомерия берет верх над заклинателями.

9. Другой, то есть второй [юноша], говорит: Силнее есть царь (2 Езд. 3:11), называя царем всякую тщеславную похвальбу богатством, властью и другими [земными] отличиями, порождающую неведение, от которого происходит рассеивание [человеческого] естества [на многие] части. Потому что все не ведающие о присной славе Божией и презирающие силу ее не знают друг друга, все обрушиваются на всех, одержимые желанием прославиться друг перед другом силой, богатством, роскошью или иными способами. И названные юноши, описав, так сказать, своими доказательствами всю тимению глубины (Пс. 68:3) противоестественных страстей, сделали судьей своих речей царя Давида, или властвующий над естеством закон, надеясь склонить его к своим учениям.