Вопросы сюжетосложения. Выпуск 5

Эффект сужения фабульного пространства достигается последовательным укрупнением планов изображения. В Первой части доминируют общие и средние планы. Вместе с рассказчиком мы наблюдаем или залы Дюссо целиком, или группы «юбиляров и триумфаторов». Во Второй части поэмы осуществляется постепенный переход от общих и средних планов к более крупным. Открывается Вторая часть общим планом: «Зала публикой кишит». Затем следует описание публики, поданное средним планом: «А я, между тем, Покамест здоровье подрядчика пили, Успел присмотреться ко всем». Далее появляются уже крупноплановые (с подробным описанием внешности, платья, фигуры) портреты героев, каких в Первой части не было: «Содержатель кассы ссудной», «Некто — стриженый затылок», барон фон Клоппенгорст, Эдуард Иваныч Грош и т. д. В Эпилоге — Некрасов резко укрупняет план изображения. Мы отчетливо различаем глаза Зацепина: «Бледен, как мертвец, В очах глубокое страданье…», «Зацепин закрывает глаза». Здесь крупный план предельно ограничивает пространство, смыкает его вокруг Зацепина.

Ритм композиции, понимаемый здесь как упорядоченное сочетание композиционно цельных отрезков разной длины, также отражает изменение пространства. Например, ямб, рубленый синтаксис зачина поэмы создают отчетливое впечатление мельканья уличных картин, резких шумов большого города. А строфа «Мелькают крупные слова: „Герою много лет…“, „Ликуй, Орел!..“, „Гордись, Москва!“, „Бердичеву привет…“» (III, 92) напоминает кинематографический прием, ставший трюизмом: какая-либо сенсация, путешествие, гастроль, то есть событие, или само охватывающее широкие пространства, или поразившее воображение обывателей, облетевшее многие города и страны, часто передается монтажом газетных заголовков, изображений столиц. И на протяжении всей Первой части поэмы быстрая смена коротких планов создает видимость расширения места действия; кажется, будто пространство начинает вмещать в себя большее количество реальных объектов и само расширяется. Такой прием используется Некрасовым и в «перекличке голосов» Второй части.

Если же планы одного масштаба сохраняются на протяжении значительной части повествования, то эффект еще большего укрупнения плана, а стало быть, сужения пространства художественного действия, достигается долгим по времени следованием этого плана. Такой прием позволяет читателю проникнуться каждой, самой незначительной в общем замысле деталью. Деталь становится крупной в нашем сознании. В «Современниках» по такому принципу построены истории «ренегатов из семьи, профессоров», монолог Ладьина и другие отрезки Второй части.

В итоге развитие фабульного пространства создает отчетливое впечатление движения от неопределенного общего — к конкретному, от смутного, размытого — к отчетливому, от множества — к отдельному. Начинается это развитие с широких рамок, но постепенно сфера пространства смыкается вокруг Зацепы, выделяя его в центр сюжета (империя-Петербург-многолюдный трактир-одна зала-группа героев-Зацепа). Эпилог представляет собой драматургическое действие, и это преображает и без того узкую площадку. Пространство замыкается условными границами сцены, негодующие на Зацепу гости покидают трактир, все наше внимание концентрируется на Зацепе.[121] Сужение пространственной сферы делает повествование глубже, концентрированнее, психологичнее и закономерно ведет читателя к восприятию смысла драматизированного «Эпилога»; «пафос покаянный» Зацепина — это кульминационная точка сюжета. Некрасов сжимает внутреннее пространство наподобие воронки вокруг- Зацепы, чтобы на трагическом изломе его жизни вскрыть бесчеловечность мира «современников».

Это изолированный, эгоцентрический мир. И картины внешнего пространства, введенные Некрасовым внефабульно, не размыкают сферы «современников», не означают контакта героев с большим миром Родины, Природы, Народа.

Часто разговор идет о делах, конкретных лицах, и примет пространства в таких рассказах и эпизодах мы не находим. Картины наружного пространства не присутствуют в поэме постоянно, они появляются, чтобы своим появлением отметить важную часть повествования, монтажно столкнуться с контекстом физически замкнутого пространства.

В «залах» Первой части поэмы приметы внефабульного пространства выражены не резко, не явно, хотя и отличаются своим разнообразием. Это своего рода «моментальные снимки» иных пространств: зала № 3 — Театр Буфф, № 5 — Тироль и «Печальный вид…», № 6 — Военные маневры, № 9 — «Народный праздник».