Вопросы сюжетосложения. Выпуск 5

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался

(II, 204).

В данном случае эта точка зрения поэта близка его объяснению в «Ответе» матери: личная драма поэта связана с общественным потрясением, растерянность и пессимизм — с непониманием, «куда несет нас рок событий». Но. отгородиться от истории нельзя, и место поэта должно быть там, где решаются судьбы его родины. Последующие сюжетные компоненты (4, 5) и раскрывают эту осознанность общественного поведения человека.

При анализе контекста цикла мы намеренно старались исходить только из содержания тем и образов стихотворений. Но есенинские стихи были ориентированы на подготовленного читателя, который мог бы рассмотреть эти произведения в системе творческой биографии поэта и истории русской литературы.

II. Контекст творческой биографии

Образ матери, который появляется в 1-м, 3-м и 4-м стихотворениях, является сквозным образом не только данного цикла, но и всего творчества Есенина. Этот образ имеет не только индивидуальную конкретизацию, присущую Т. Ф. Есениной, но и обобщенный смысл (мать-родина), который нельзя не замечать.

Нет нужды перечислять все стихи Есенина, где имеется образ матери. Отметим, пожалуй, только истоки этого конкретно-символического образа: «Матушка в Купальницу по лесу ходила…» (1912), «Молитва матери» (1914), «В хате» (1914). Для прочтения стихотворения «Письмо матери», несомненно, надо учитывать данный ряд произведений, тем более, что сам поэт текстом «письма» стремится вызвать у читателя нужную ассоциацию. Строки «Только ты меня уж на рассвете Не буди, как восемь лет назад…» прямо адресуют читателя к стихотворению «Разбуди меня завтра рано.» не только своей хронологической точностью («восемь лет»), но и антитетичностью содержания действий («Разбуди… рано» — «на рассвете не буди»).

Последующие стихи «Письма матери» тоже антитетичны по отношению к стихотворению «Разбуди, меня завтра рано…»: «Не буди того, что отмечталось, Не волнуй того, что не сбылось…» Вот здесь и кроется разгадка поведения поэта и трагедийный пафос его, понять который и помогает нам обращение к произведению, написанному в марте 1917 г.

«Разбуди меня завтра рано…», по словам С. Толстой-Есениной, было первым откликом Есенина на Февральскую революцию. Отношение поэта к революции выражено в определении — «дорогой гость». И хотя в стихотворении не использована церковнославянская лексика и библейская образность, тем не менее в основе фабулы произведения лежит миф о вторичном пришествии Христа, который будет широко интерпретирован в поэмах Есенина 1917–1918 гг.

Христос (Спас) в этих поэмах отождествлен с революцией.

Новый на кобыле
Едет к миру Спас.
Наша вера — в силе.
Наша правда — в нас!

(II, 44).

В стихотворении «Разбуди меня завтра рано…» аналогичная образная картина: «дорогой гость»

На рассвете он завтра промчится,
Шапку-месяц пригнув под кустом,
И игриво взмахнет кобылица
Над равниною красным хвостом

(1, 295).

И хотя стихотворение «Разбуди меня…» лишено библеизмов, оно не менее философично, чем «маленькие поэмы» Есенина 1917–1918 гг., изобилующие ими. В этом произведении отражено то же крестьянское понимание революционных событий, которое позднее воплотится в сказочно-утопическом образе «иной страны» Инонии. В этом и скрыты истоки будущего раздвоения поэта, когда на смену пафосной вере пришли скепсис, растерянность и непонимание закономерностей исторического процесса. И, как следствие этого, появились произведения, пронизанные отчаянием и предчувствием гибели («Сорокоуст», «Кобыльи корабли» и др. произведения 1920 г.).[186] Эти последствия душевной драмы и ощущаются в «Письме матери» («Не буди того, что отмечталось…»).

В «Письме к женщине» поэт отчетливо осознает свою былую растерянность и беспомощность. Грандиозный созидательный размах пролетарской революции Есенин оценил позже и во многом благодаря сравнению советской действительности с действительностью капиталистического Запада («Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстоянье…»).

«Письмо к женщине» пронизано единым радостным чувством перерождения и признания единства своего пути и пути «Руси советской». Именно в этом стихотворении, как правильно считает Е. Карпов, «тема Родины и личной судьбы поэта нашла свое яркое воплощение».[187]

А в «Письме к деду» поэт уже настолько свободен от былых заблуждений, что даже может иронически относиться к ним. Если раньше уход из деревни воспринимался Есениным как трагедия (особенно ярко это отражено в стихотворении «Устал я жить в родном краю…», 1916), то теперь он спокойно замечает деду: