Вопросы теории гибридной войны

Именно в пределах стратегического политического пространства СЗ международная система, балансируя между состояниями войны и мира, переформатируется под правила нового миропорядка. Политическое пространство имеет свойство относительности — оно расширяется или сужается в зависимости от активности субъекта политики. Соответственно изменяется и уровень критичности и способности влиять на военно-политическую обстановку, что связано со свойством многомерности СЗ — оно включает в себя множество возможностей, направлений политического действия по управлению критичностью.

Свойства пространства и времени порождены обособленностью объектов СЗ, их отделенностью друг от друга, возможностью самостоятельного существования, а также способностью проецировать критичность в другие локальные и региональные районы ТДГВ.

Сказанное обусловливает специфические требования к операциям в СЗ при управлении критичностью. Это, прежде всего, тщательная синхронизация различных способов военного и невоенного насилия, применение которых осуществляется постепенно, скрытно и неожиданно для противника.

В числе таких способов:

• наращивание силового давления на внешних границах СЗ, организация военных учений, ведение всех видов разведки, включая агентурную;

• заблаговременное создание ресурсной базы, включая отработку внешних и внутренних каналов скрытого финансирования подрывных элементов в СЗ (иррегулярных военных формирований, националистических и сепаратистских структур, пятой колонны и некоторых других), закладка в тайники оружия, средств связи, оргтехники, информационной литературы;

• развертывание сети информационных центров, псевдорелигиозных организаций и других манипулируемых «общественных» движений для ведения подрывной работы среди населения, прежде всего молодежи, подбор и подготовка лидеров, способных возглавить оппозиционные движения, отработка каналов связи;

• синхронизированное по времени, месту, интенсивности и видам использование ГУ в СЗ как важнейший инструмент «управляемой критичности».

Важно подчеркнуть, что если ГВ планируется и ведется на всей территории государства-противника, то СЗ охватывает лишь стратегически важные части такого театра (Черное и Балтийское моря, границы Калининградской области, Закавказье и Центральную Азию, российские базы в Сирии с прилегающими воздушными и морскими просторами). Новым катализатором критичности на южных границах России является Афганистан, где после ухода США и НАТО создается обстановка хаоса и неопределенности. Таким образом, создаются своеобразные «точечные» плацдармы локальной критичности, на которых используются уникальные для каждой зоны наборы сил, средств и методов.

Стратегия СЗ как территорий управляемой критичности представляет угрозу национальным интересам нашей страны, поэтому наряду с формированием надежного щита против военных операций для мониторинга обстановки и организации противодействия подрывным операциям противника назрела необходимость создания в России единого межведомственного национального центра, способного объединить меры по противодействию ГУ и оценке уровня критичности в военной, административно-политической, дипломатической, информационно-психологической (когнитивной), экономической, кибернетической, космической сферах.

Гибридные угрозы как инструмент воздействия на узды критичности

В ГВ уникальные возможности для обеспечения внезапности создаются за счет развития новых технологий, использование которых позволяет координировать (синхронизировать) разнообразные ГУ для воздействия на уязвимые места противника.

Для государства-агрессора важным является вопрос об оптимальной «дозировке» интенсивности ГУ, выбора соотношения между акциями военного и невоенного порядка, их эшелонировании во времени и пространстве. Не вызывает сомнения, что государство-агрессор заранее просчитывает варианты наборов ГУ для различных военнополитических ситуаций. По форме ГУ могут быть политическими, экономическими, информационными, дипломатическими, военными. При этом все они ориентированы на психологическое подавление противника, т. е. носят политико-психологический характер.

Для обороняющейся стороны меры противодействия гибридной агрессии должны быть убедительными с целью заставить потенциального агрессора отказаться от своих изначальных намерений ввиду высокой неопределенности достижения военных и политических целей путем осуществления нападения, утрачивающего черты внезапности. Перед разведкой ставится задача заблаговременного вскрытия политико-психологических особенностей, стереотипов поведения, реакций на проводимые операции различных групп военно-политического руководства и населения другой стороны, механизмов принятия военных и политических решений.

Важно четко уяснить, какие именно ГУ и в какой последовательности противник намерен использовать на различных этапах гибридной агрессии.