Вопросы воспитания (СИ)

Альсина старалась, очень старалась быть примерной дочерью, слушалась мать и отца, пока не поняла, что их советы с ней не работали. Надежда снискать их расположение еще была, а вот терпение после совершеннолетия стремительно иссякало; помимо ширины плеч и поистине рыцарской выправки, леди Димитреску переняла от родителей также решительность, упрямство и целеустремленность. У леди Звениславы и ее благородного супруга никак не могло получиться тихой покорной дочери, и в один прекрасный день Альсина устала бороться с предубеждениями и родительской враждебностью и предпочла просто быть собой. А почему нет? Матушка и отец и так были ею всегда недовольны, так к чему стараться, превращая свою жизнь в гонку за недостижимым идеалом? Лучше Альсина Димитреску сама станет тем образцом, к которому все будут тянуться, но ни один не сможет достичь тех же высот, что и она.

Первым вызовом стало курение, затем - уроки вокала; туфли на каблуках, делавшие ее еще выше и внушительнее, фасоны платьев, подчеркивающие грудь и бедра, украшения, шляпы, темная помада, вызывающе смотревшаяся на молодой девушке… Отец демонстрировал свое неодобрение, запираясь в кабинете и не разговаривая с дочерью месяцами, мать прямо заявляла, что ей стыдно появляться в обществе вместе с Альсиной, которая в ответ только улыбалась. Сквозь обиду, досаду и разочарование изображала равнодушие к словам леди Звениславы и наряжалась в ярко-красное атласное платье с черными перчатками, а прическу украшала перьями, и в таком виде выступала на сцене, не как наследница аристократичного рода, а как женщина, которой нравилось петь.

Хотя, по заверениям леди Звениславы, у нее не было ни толики таланта.

Против удочерения родители выступали единым фронтом, Альсине пришлось в одиночку выдержать целую бурю, однако она стояла на своем. Она уже обожала своих девочек, и слова родителей о том, что теперь ни один мужчина не ней не женится, ничуть не тронули леди Димитреску. Можно подумать, она пойдет замуж за первого встречного! Нет, ее мужем станет только тот, кто полюбит и саму Альсину, и ее дочерей, трех малюток, с первого мгновения покоривших сердце женщины. Бэлу, Даниэлу и Кассандру невозможно было не любить; Альсина никогда не воспринимала девочек как сирот, которых она осчастливила. Нет, это были ее дети, ее дочери, без них леди Димитреску не представляла своей жизни и хотела стать для девочек самой лучшей матерью; не такой, какой была требовательная, скупая на нежности леди Звенислава. Альсина забрала Бэлу, Кассандру и Даниэлу, готовясь к тому, что родители окончательно отвернутся от непокорной, своевольной дочери, однако лорд и леди Димитреску отнеслись к приемным внучкам прохладно, но без открытой враждебности, с удивительным спокойствием приняли их присутствие в фамильном замке, чтобы через какие-то несколько месяцев превратиться в любящих бабушку и дедушку, готовых дни напролет проводить рядом с девочками. Альсина даже немного ревновала, глядя, как лорд Димитреску катает на плечах Даниэлу или разбирает бумаги, пока Бэла рисует, сидя рядом с ним за письменным столом. Кассандра была любимицей леди Звениславы: женщина часто брала ее с собой на прогулки, читала девочке сказки на ночь и вместе с ней ходила на уроки живописи, чтобы резвой, неусидчивой Кассандре было не так скучно; любовь, которую лорд и леди Димитреску экономили для собственной дочери, они щедро дарили ее приемным девочкам, и это было… несправедливо. Нечестно. Как будто Альсина не заслуживала заботы, сочувствия и тепла. Однако теперь у нее были ее дочки; ее было кому любить, поэтому холодность родителей ранила не так сильно. Было еще больно, но уже не резало, как по живому, а слегка саднило, покалывало, как при судороге. Разве что теперь леди Димитреску из неугодной дочери становилась еще и никудышной матерью, не способной справиться с тремя дочерьми, которых оказалась не в состоянии родить, вот только Бэла, Кассандра и Даниэла обожали ее такой, несовершенной, недостойной, не достаточно талантливой и красивой.

А потом появился Гейзенберг, мужчина, который умел смотреть так, что Альсина под его взглядом чувствовала себя голой и единственной женщиной на Земле. Стоило ли говорить, что совсем не такого зятя хотели лорд и леди Димитреску?

Это была не просто ссора, когда родители вдвоем нападали на Альсину, словно пара слепней на несчастную, измученную Ио, грянул самый настоящий скандал. Альсину нарекли и предательницей семьи, беспутной девкой, бесстыдницей и развратницей, которая совсем не думала о детях. Отец грозил, что откажется от нее, что ему не нужна дочь, которая постоянно его позорит, а мать предпочитала молчать, но от ее горделивой позы, царственного поворота головы и презрительного взгляда веяло арктическим холодом, и Альсина замерзала, казалась себе маленькой, беспомощной, ребенком, который остро нуждался в любви и ласке, а получала лишь пощечины.