Вор

Храм эль-Туна был крепостью. Широкие монолитные стены с башнями постоянно патрулировали отрицатели. На ночь вход перекрывался железной решёткой и массивными дверями. В храме наверняка существовали подземные тоннели, которые выходили где-нибудь далеко в степи. Рискнувший найти их, скорее всего, погибнет от жажды или от клыков хищников, поэтому пробраться в храм тайком было невозможно. Люди были привязаны к источнику воды невидимыми поводками, как собаки, и не могли ни уйти, ни наброситься на хозяев. И в том, и в другом случае их ждала мучительная смерть.

Земля эль-Туна была бедной, сухой, как луковая шелуха. Покрытая трещинами почва сжималась под лучами солнца и превращалась в камнеподобный панцирь. Облака если и проплывали над этим забытым богиней местом, то были не толще сброшенной змеиной кожи.

«Но где-то же в недрах должна быть вода?»

Лика зашла в пустой дом. Все жилища в эль-Туне были одинаковыми: выдолбленными в тёмно-сером камне норами с неровными, грубо обтёсанными стенами, круглыми окошками, в которые с трудом пролез бы кулак, и низкими овальными входами. Внешне жилой дом от пустующего отличался лишь тем, что был меньше заметён песком. Впрочем, некоторые жители рисовали на стенах узоры и высекали из каменных обломков маленьких зверят: тенехвостов или птиц. В том доме, куда зашла Лика, тоже был «охранник» – светлый овальный камень с кривыми отростками, напоминающими уши, и двумя заострёнными зубцами спереди. То ли крыса, то ли прыгун.

Дверь висела на одном гвозде, а стены покрывал вьюн. Это был седьмой покинутый дом, который Лика обыскивала. Она надеялась найти что-то полезное, но все эти места давным-давно облазили до неё. Лика опустилась на колени и разгребла руками песок. Правая была теперь не полезнее палки. На месте швов остались грубые шрамы, культя набухла. Кожа на месте отрезанной кисти отличалась по цвету, как будто её прирастили от другого человека.

Под песком нашлась сплетённая из травы подстилка. Отодвинув её, удалось найти круглую нишу.

Сжав сухие губы и затаив дыхание, Лика начала копать. Песок становился всё прохладнее и твёрже. Углубление уходило вниз, и от волнения она копала всё быстрее, пока больно не царапнула ногтями каменную корку.

– Проклятье! – выругалась Лика и с досадой ударила по дну ямы кулаком.

Корка треснула и тут же провалилась. В лицо дохнуло затхлым смрадом и холодом. Лика отпрянула от отверстия и с трудом подавила рвотные позывы. Нельзя было, чтобы её вырвало. Она зажала нос и несколько раз сглотнула подступившую ко рту горечь. Неужели Лика раскопала чью-то могилу? Но зачем было делать яму в доме?

Лика подкралась к яме, левой рукой зажав нос. Правой обламывать края корки не получалось, поэтому пришлось расширять дыру ногой. Не хотелось порезаться, ведь промыть и обеззаразить рану было нечем.

Свет с улицы очертил края ямы, и в оседающей пыли Лика увидела глубокий колодец, на дне которого лежали человеческие кости.

Один скелет лежал на боку, а другой, совсем крошечный, уютно уместился у первого под животом, как в гнёздышке.

Лика откинулась к стене и посмотрела в потолок. Глаза щипало, но плакать было нельзя. Ещё два дня ей предстояло ждать, прежде чем её пустят в храм, чтобы напиться. Лучше всего коротать время в тенистом, прохладном месте, а не тратить силы на бесполезные поиски.

«Здесь нет ручьёв и не добраться до подземных вод».

Она что-нибудь придумает. Может, получится собрать росу? Или попадётся подходящий камень или ещё что-то, куда можно будет набрать воду?

Лика ударилась головой о низкий проём, остановилась и оглянулась на колодец. Внутри всё сжалось и скрутилось тугим узлом.

То, о чём она подумала, могло сработать. Если там не было трещин, если найти крепкий и острый камень и как следует отшлифовать всё изнутри и снаружи. Тогда, может быть, это и сгодится.

Когда Лика вышла из дома, ноги у неё подгибались. Свою находку пришлось спрятать под одеждой. Серый балахон послушницы хорошо скрывал выпятившийся живот и правую руку, которой Лика прижимала к себе холодный, страшный череп.

Минуло два долгих сухих дня. Несмотря на жажду, Лика вошла в храм не в числе первых. Многие ждали открытия на ступенях и ломились внутрь с обезумевшими взглядами. Люди яростно толкались, дрались за право первыми утолить жажду. Лика боялась, что её затопчут. Чуть позже страсти утихали, и к храму подтягивались женщины и дети. Они были похожи на стариков с тонкой, шелушащейся кожей.

Закон эль-Туна о воде был не до конца ясен. Отрицатели наказывали за попытку напоить человека со светящимся знаком на лбу, но в то же время не досматривали выходящих из храма людей, а многие выносили воду в камнях или другой посуде. Когда Лика окунула в источник отшлифованный череп, на неё бросили несколько удивлённых взглядов, но никто и слова не сказал.