Вор растопырника (ЛП)

— Это было давно, — покраснел он, стараясь казаться строгим и авторитетным.

— Конечно! Так хорошо, что вы пришли встретиться с нами. Я вижу, вы привели с собой людей?

— Да, конечно, — министр повернулся, чтобы представить свою свиту. — Полагаю, вы знакомы с Ритой Скитер, репортером «Ежедневного пророка». А это мои помощники: Перси Уизли и аврор — Кингсли Шеклболт.

— Приветствую, — кивнула она каждому из них. — Как заместитель директора, я приветствую вас в Хогвартсе. Я так понимаю, у вас встреча с директрисой?

— Да, — ответил Фадж. — Это шанс показать мое одобрение образовательным реформам, которые она осуществила в ответ на родительское беспокойство. Мисс Скитер здесь, чтобы записать все для общественности.

— Сюда, — пригласила Макгонагалл. — Полагаю, директриса желает принять вас в большом зале вместе с детьми.

Фадж кивнул в знак согласия и последовал за заместителем директора в большой зал.

— Добро пожаловать, министр Фадж, — объявила профессор усиленным заклинанием голосом. — Мы все с нетерпением ждем ваших замечаний о проведенных здесь образовательных реформах.

— Благодарю вас, директриса, — кивнул он, произнося свое усиливающее голос заклинание. — Министерство всегда реагирует на родительское беспокойство, и мы провели реформу учебной программы и практики Хогвартса, чтобы ответить на это беспокойство. Директриса Амбридж полностью уверена в своей способности управлять этой школой…

— И вы полностью ее одобряете? — спросил голос из угла.

— Кто это? — спросил министр, оскорбленный этим голосом. Простой студент прервал бы его речь? Это было хуже, чем овсянка на завтрак и воспоминания профессора Макгонагалл о том, как она учила его трансфигурации. Неужели не осталось никого, кто выказал бы ему уважение?

— Это я, — ответил голос. — Гарри Поттер.

Все взгляды устремились на Гарри, когда он встал и посмотрел на министра. Его лицо было бледным, но решительным. Он ненавидел быть в центре внимания, но знал, какую роль должен играть.

— Конечно, он все одобряет! — ответила Амбридж. — Гарри Поттер, ты непослушный ребенок! У тебя сегодня вечером наказание со мной!

— Вы одобряете ее использование черного пера на студентах Хогвартса, министр? — вежливо, но твердо, спросил Гарри.

— Конечно, нет! — прогремел министр. — Эти мерзкие вещи, законны только для некоторых целей…

— Вы действительно одобрили! — пропела Амбридж. — Я могу снабдить омут памяти воспоминанием о том, как вы одобрили его использование. Использование любых необходимых средств, чтобы заставить замолчать сопляка…

— Замолчи, женщина! — закричал министр и его лицо побагровело. — Ты что, не умеешь держать язык за зубами?

— Они были правы! — вскрикнула она. — Вы хотите, чтобы я взяла всю вину на себя!

— Молчать! — приказал Кингсли Шеклболт, и все почувствовали толчок его магии, заставивший ее замолчать.

Гарри моргнул, поняв, почему этот человек — аврор, охраняющий Министра Магии.

— Кажется, здесь неуправляемый студент, перебивающий министра магии, — нараспев произнес Шеклболт. — И я хочу знать природу этих обвинений, иначе студента придется увести для школьной дисциплины.

— Директриса использовала черное перо на учениках, — отчетливо произнес Гарри. — На Мэнди Броклхерст, она первокурсница с Равенкло.

Шеклболт подошел к Гарри и девочке, его мантия величественно развевалась позади него. Не было никаких сомнений в том, кто здесь главный. Министр выглядел бледным и потрясенным, а директриса Амбридж отчаянной и вспыльчивой.

— Он известный лжец! — обвинила директриса. — Он пытается вырвать контроль у министерства и будет унижаться до любого уровня, чтобы очернить меня и мое руководство!

Гарри слегка поморщился от ее слов, но посмотрел аврору в лицо. Его командирское присутствие было скрыто мягкими карими глазами, Гарри видел в них доброту. Он также знал, что Артуру Уизли нравится этот человек, и он чувствовал себя лучше, думая о том, что должен сделать.

— Кто та девочка, что пострадала? — спросил он низким голосом с легким африканским акцентом.

Гарри дал знак Мэнди, и Шеклболт взял ее руку, осматривая повреждения. — Как это было сделано? — спросил он ее мягким голосом.

— Ну, у меня вчера были неприятности, — ответила она. — Директриса оставила меня после уроков и дала мне особое перо. Оно вырезало слова на моей руке, когда я писала, и я писала своей кровью.

— Она лгунья! — обвинила директриса. — Конечно, один ребенок с одной жалобой не поставит под сомнения всю мою работу…

— Это не один ребенок, — дрожащим голосом возразил Гарри. Все в нем кричало: не говорить, не позволять другим узнать, что с ним сделали. Но он знал, что настал тот самый момент, о котором говорил Снейп. Взглянув на профессора зелий и получив легкий кивок одобрения, Гарри посмотрел на Шеклболта. — Она использовала его и на мне.

— На тебе? — глаза аврора широко раскрылись от удивления. — Она использовала черное перо на Гарри Поттере?

Гарри поднял руку, чтобы показать аврору.

— Девять раз, — признался он.

Амбридж была вне себя от ярости.