Вор с черным языком

Ты не обязан отозваться на призыв, отправиться к какому-нибудь Голтею или Орфею и умереть ни за хрен собачий ради короля Конмарра, язык у которого такой же розовый, как и у меня. Посмотри на себя, гальтское чудо! Говорят, что в вас, драных безумцах, течет кровь ушедших эльфов, если ты веришь в эльфов. Я не верю, но если бы они когда-то существовали, то наверняка посеяли бы свое семя здесь, в Гальтии. У тебя пальцы лютниста, пальцы скрипача, превосходные пальцы, мать твою! Они созданы для того, чтобы открывать замки дверей, сундуков, девичьих сердец, а не для того, чтобы их откусили акульи зубы гоблинов. Ты создан, чтобы карабкаться по стене банка, чтобы забрать оттуда серебряные слитки, а не для того, чтобы скорчиться за дешевым, но тяжелым щитом, пытаясь удержать его дрожащими руками. Только представь, как на тебя наваливается закованный в броню боевой кабан весом в четверть тонны, а в это время гоблин пробивает незаживляемую дыру в твоей ноге трехгранным наконечником копья. Это прямое оскорбление богов – тратить такую редкую монету, и ради чего? Ради еще одного мертвого солдата, лежащего в грязи. Затоптанного в грязь, целиком, кроме печального мертвого лица, поливаемого дождем. Или хуже того, тебя увезут в земли Орды, чтобы подвесить на крюк в мясницкой яме, пока гоблины не съедят тебя с солью и мерзкими грибами, которые помогают им увидеть живьем своего лишенного формы туманного бога. А потом высрут тебя в канаву. Этого хотела твоя мать? Чтобы тебя высрали из гоблинской задницы в далекой Галлардии? Что хорошего сделала для тебя эта Галлардия? Правильно, ничего. Сколько тебе, семнадцать? Всего четырнадцать! Такой большой для четырнадцати лет. Не по-настоящему большой, но для маленького мальчишки, смышленого мальчишки, которому всего четырнадцать.