Вор времени

– Вот мы и позаботимся о том, чтобы этого не произошло, – пообещал Лю-Цзе, осматривая ремни. – Как они приводятся в действие?

– Грузы и храповики оказались слишком ненадежными, – пожал плечами Ку. – Пришлось вернуться к часовому механизму.

Лю-Цзе напрягся и посмотрел на монаха испепеляющим взглядом.

– К часовому механизму?

– Только в качестве движущей силы! Движущей силы! – запротестовал Ку. – У меня не было выбора!

– Слишком поздно. Придется довольствоваться этим, – нахмурился Лю-Цзе, передавая вторую доску Лобсангу. – Бери, отрок. Если завернуть в мешковину, сойдет за рюкзак.

– Что это?

Ку вздохнул.

– Переносные Ингибиторы. И пожалуйста, постарайтесь не сломать.

– Но зачем они нам?

– Надеюсь, ты этого никогда не узнаешь, – ответил Лю-Цзе. – Спасибо, Ку.

– Уверены? А может, лучше возьмете временные бомбы? – с надеждой в голосе предложил Ку. – Если бросить такую на пол, время замедлится…

– Спасибо, но нет.

– Другие монахи были полностью экипированы, – сказал Ку.

– Ну а мы путешествуем налегке, – твердым тоном заявил Лю-Цзе. – Ку, мы покинем тебя через заднюю дверь, ладно?

Задняя дверь выходила на узкую тропинку, которая вела к калитке в стене. Расчлененные манекены и обугленные камни свидетельствовали о том, что Ку и его помощники часто пользовались этой тропинкой. А потом они вышли на другую тропу, которая вилась по берегу одного из многочисленных ледяных горных ручьев.

– Ку желает только хорошего, – промолвил, ускоряя шаг, Лю-Цзе. – Но если делать так, как он говорит, то будешь лязгать, когда ходишь, и взрываться, когда садишься.

Лобсанг едва поспевал за ним.

– Слушай, метельщик, до Анк-Морпорка ведь несколько недель пути!

– А мы прорежемся туда, – ответил Лю-Цзе и остановился, чтобы посмотреть на Лобсанга. – Как думаешь, у тебя получится?

– Я делал это сотни раз… – пожал плечами Лобсанг.

– Да, но только в Ой-Донге, – напомнил Лю-Цзе. – В долине предусмотрены всевозможные защиты, все находится под контролем. Ты этого не знал? Резать время в Ой-Донге очень просто, юноша. Но здесь все иначе. А снаружи воздух всячески пытается тебе помешать. Малейшая ошибка, и он превращается в камень. Нарезанное время нужно сформировать вокруг себя так, чтобы двигаться как рыба в воде. Ты это умеешь?

– Немного знаю теорию, но…

– Сото сказал, что в городе ты сам остановил время. Это называется Стойкой Койота. Ее очень сложно принять, и, насколько мне известно, в Гильдии Воров этому не учат.

– Думаю, мне просто повезло, метельщик.

– Отлично. Так держать. У тебя будет достаточно времени попрактиковаться, прежде чем мы выйдем из полосы снегов. Научись все делать правильно, прежде чем ступить на траву, иначе можешь попрощаться со своими ногами.

Они называют это «резать время»…

Существует способ игры на определенных музыкальных инструментах, который называется циклическим или круговым дыханием и позволяет людям играть на диджериду или волынке так, чтобы не взорваться и не оказаться засосанным в трубу. «Нарезка времени» была чем-то похожим, только время заменяло воздух и вело себя значительно тише. Хорошо обученный монах мог растянуть секунду на целый час…

Но этого недостаточно. Еще придется научиться перемещаться в жестком, неподатливом мире. Придется научиться видеть по отблескам, слышать по отзвукам и делать так, чтобы время потихонечку все ж просачивалось в эту маленькую новосозданную вселенную. Научиться всему этому нетрудно, нужно только обрести уверенность в себе, ведь нарезанный мир может выглядеть почти нормальным, за исключением цвета…

Это было похоже на предзакатную прогулку, разве что солнце зависло в небе и почти не двигается. Мир впереди был окрашен в лиловые тона, а мир позади, когда Лобсанг оглядывался, походил по цвету на старую кровь. А еще ему было одиноко. Но хуже всего, как скоро понял Лобсанг, тишина. Какие-то звуки все же доносились, но они напоминали глухое шипение на самом пороге слышимости. Шаги звучали странно и приглушенно, и раздавались они совсем не в такт опускающимся на землю ногам.

Наконец они подошли к краю долины и покинули мир вечной весны, чтобы оказаться в реальном мире снегов. К телу подкрался холод – медленно, как нож садиста. Лю-Цзе шагал впереди и, казалось, не испытывал ни малейших неудобств.