Ворчание ездового пса-2

Я же в этом опусе подбил, так сказать, бабки. Раз я больше ничего не напишу, то пусть они уж, хоть через силу – а примут к сведению ту оценку, которую я сам себе нескромно дал и которую один из читателей не поленился выложить пространной цитатой. И уже поневоле потом будут рассматривать и оценивать все мое творчество через эту призму.

А дожидаться, пока тебя заметят, пока тебя похвалят, пока сложится общественное мнение, пока твои опусы получат официальную литкритику… Бандерлоги ничего этого и не заметят, побегут читать ЖЖ очередного Навального.

В понос же, летящий с вентилятора, я как‑то стараюсь не внюхиваться. Этот запах мне давно привычен. Да оно через недельку вывоняется. Скорее всего, нынешняя летная молодежь, да и молодежь вообще, со мной расплюется. Слишком откровенно я выложил все, что думаю о них и об этом форуме, – чего же мне от них ждать. Ну, останусь на перроне 20 века. Мы не понимаем друг друга, и никогда не поймем. Перелом жизни был слишком резкий.

Жалеть? Вряд ли стоит. А вот писать больше не буду, точно. Ничего лучшего я не сотворю; даже вот этот «Дневник графомана» явственно показал, что планку мне уже не удержать. Ну, тем яснее будет читателю мотив, почему Ершов перестал писать. Все естественно. Посудачат, осудят за непомерную гордыню и забудут. Останутся «Раздумья ездового пса» и «Страх полета». А сиюминутная публицистика не имеет будущего.

Скучно жить на этом свете, господа. Надо переключаться на что‑нибудь помельче, поближе к земле. Отписался.

Март 2005–го – март 2013–го… восемь лет в интернете. И хватит.

На авиа ру пошла вторая страница обсуждения. Начинают прорезаться трезвые голоса. Давние мои зоилы еще полаивают, но тон сбавили.

Все устаканивается. Просто я хорошо подхлестнул аудиторию: читают все мои произведения подряд.

Общее мнение о Ершове осталось прежним. Добавилось понимания. Ну, еще предстоит обсуждение на авсиме; представляю, как вскинутся мои давние неприятели.

Тут же позвонила с работы Надя: она ревниво следит за обсуждением на форуме, за оценками и за почтой. Переживает, что мое имя опять треплют. Ну, мне даже приятно такое ее внимание.

Десять лет назад родились «Раздумья ездового пса». И вот – конец писанины. Десять лет – целая жизнь в литературе. Причем, вживую этого пейсателя Ершова мало кто видел. Я не обивал пороги издательств, не тусовался на токовищах, не общался с собратьями по цеху, не пил с ними в Доме литератора, не заводил нужных связей, не обмывал с друзьями свои литературные успехи в ресторанах, напрочь отметал телевидение. Вся моя литературная жизнь – виртуальная.

Интересно, что бы сказали недоброжелатели, упрекающие сейчас меня в непомерно раздутом эго, самолюбовании, зазнайстве и яканье, – если бы я постоянно тусовался на виду? А так – аскетическая, затворническая жизнь анахорета, где‑то там, в глухой сибирской тайге.

Две жизни мне достались: в небе и в литературе, да еще, считай, третья в деревне на земле. И тому, и другому делу я отдал все свои способности, без остатка, честно. И нигде никто никогда меня не продвигал – везде всего добивался сам и вел себя достойно. Вот – суть моего непомерно раздутого эго и самомнения.

А теперь я ухожу с подмостков. Абсолютно удовлетворен. Честно прошел свой путь.

Нет, ну, перед аудиторией могу немножко и пококетничать: мол, полеты – это да, а писанина – так, хобби, левой ногой, от скуки…

Но на самом деле я сорок пять лет подряд упорно и настойчиво трудился. Чувствовал какой‑то долг, следовал ему неукоснительно. И вот долги все розданы.

У многих ли долгая и однообразная работа на одном месте вызвала острое желание писать? И у многих ли это желание писать так плодотворно подпитывалось положительными эмоциями от долгой и однообразной работы? И многие ли написали так, что не стыдно оставить после себя написанное уходящим поколениям?

Мне – не стыдно.

Снова объявился в СМИ пресловутый КВС Литвинов. Оппозиция использовала его в очередной попытке дискредитировать Путина – вот вам новый пёс, типа Доренки: «Ату Путена, ату!»

Ну, хам. Я его брезгую. Выскочил в Новой газетенке, облаял президента со всех сторон и… и что? Смелый патррриёт. Фу, противно. И тут же – собачий хор болотников.

Мне стыдно за то, что он тоже пилот. Бросил бы тогда свою полетань да и пошел по тропе небезызвестного журнализда Кашина, что ли.

Большинство на форуме в восторге от этого высера. Вернее, большинство из тех, кто взлаял вослед. Тем дальше мне надо держаться от этого сборища школяров. Просто из гигиенических соображений.

Умер Анатолий Чмыхало. С глубоким прискорбием, на 89–м году… Красноярский писатель, он наваял несколько нетленок; я запомнил название одной только книги: «Половодье». Не знаю о чем, не читал. Что‑то историческое, гражданская война в Сибири, Колчак…

Но твердо знаю, что был он важным литературным чиновником в Красноярске и третировал Астафьева, а после смерти и вовсе оклеветал его.

О таких мертвых лучше – ничего.