Читаем Ворчание ездового пса полностью

Как ни вертись, а религия в России умерла, а эти оперетты – только гальванизация трупа.

К патернализму мы все равно так или иначе придем. Но уже не будет ни веры, ни бездумного, слепого обожания того патера, на чем наше общество и держалось. Теперь язва сомнения сгноила стержень; убеждений нет. Мы уже никогда не сможем так сплотиться вокруг президента, как сплачивались вокруг царя или там Сталина. Нить прервана.

Отсюда и дух армии. Армия, собранная из никогда не нюхавших войны, изнеженных, голубоватых, цивилизованных горожан да из тупых, полудебильных деревенских пацанов, не сумевших откосить, – это деморализованный сброд. И командуют этим сбродом бывшие афганские прапорщики или торговцы мебелью, втершиеся в доверие к сильным мира сего. А дух царит тот, который остался от застойных времён. Прервана нить патриотического мировоззрения среди офицерства.

Мы как на Марсе. Надо как‑то начинать жизнь заново. Тем более, ТРУБА есть. Вот эти питерские мальчики и ведут нас новым путем, вдоль трубы, надеясь, что в благостных потоках европейских фекалий у нас отрастут новые корни… ну хоть корешки.

Все слушаю эти ностальгические песни белых офицеров. И думаю, думаю…

Ну каково было этим людям, дворянам, имевшим Отечество, Веру, Царя, на Евангелии присягнувшим служить ему и живот свой положить, – каково было им видеть, что Отечество рушится под лаптем голи перекатной, что история великого государства прерывается страшным русским бунтом, что уничтожаются священники народа, а с ними гибнет Вера и приходит бесовство швондеров, что благородный порыв и битва за прежнюю жизнь оборачиваются изгнанием…

Представить это всерьёз… волосы встанут дыбом. Я, например, не могу представить себе, что вот пришел конец моей Родине, конец привычному укладу жизни, что все насмарку – все мечты, весь труд, а за честные попытки все это сохранить как было, я с семьей вынужден на старости лет бежать… куда?

А еврейчики никуда не бежали. Им не надо было бежать, а как всегда надо было только извернуться. И вынырнули из‑за черты оседлости полчища свердловых, троцких, зиновьевых, бухариных и тьма простых розенбаумов и швондеров. Они прекрасно вписались в общество шариковых. Они и иже с ними с наслаждением разрушили вековой уклад народа. А почувствовав власть, без стеснения уничтожили его лучшую часть.

Каково было наблюдать это из‑за рубежа честным русским офицерам?

Прошло несколько десятков лет, старое забылось… старое быстро забывается. В стране возник новый уклад, сложились новые отношения, выработались новые идеалы… и вот в 90–е все это рухнуло как нежизнеспособное.

А теперь мне впаривают, что все можно вернуть на круги своя – и Родина воспрянет.

Да кругов‑то уже давно нет. И мы все до сих пор живём по советскому образцу, только разговоры ведутся о демократии западного пошиба. К чему её прилепить только? К какому обрубку?

Изменить уклад народа легко. Мы это прошли. Только уже не вернёшь того, что называется вековыми нравственными ценностями. Наступает безнравственное общество. Неблагородное общество. Общество мелких хищников, неспособное на великие дела.

А мне поют о будущем величии России. Причем, самое обидное, что поют читатели. Ладно бы правители – им все равно о чем петь, лишь бы труба работала.

А простой народ… не просто «обескуражен», по меткому выражению Солженицына. Народ деморализован. У него нет опоры под ногами. Ему втолковывают: вертись! Капитализьма! И он вертится, отбросив совесть.

А без совести, всегда присущей русскому человеку, совести, опирающейся на веру, основу русского мировоззрения, – без нее русский человек безнадёжно и отчаянно машет рукой и пускается в жестокую внутривидовую биологическую борьбу.

Таким образом, русский народ, этнос, рушится.

В Москве, замечаю, многие прокуроры, следователи и судейские, в основном, — выходцы из Азии. Они нынче – над русским народом, они его судят. Вот так. Как‑то вот так получилось.

А еврейство, распаленное вожделениями свобод Запада, поняв, что дела их отцов, швондеров, здесь провалились, – ухряло из страны. Тогда, девяносто лет назад, было некуда бежать – приспосабливались в России, и не слабо. А теперь не надо приспосабливаться: Израиль ждёт, со своими свободами, а паче – Америка.

А русскому бежать некуда. Надо доживать на своей земле… и слава богу, что я не доживу до её конца.

Но прислушиваться к бодреньким увещеваниям… увольте.

Случайно нажал не на ту ссылку, и на экран прискакал тролль из порносайта. Торчит баба с голыми титьками и требует сбросить деньги через СМС. Заблокировала мне компьютер. Я было растерялся: ну, хоть, и правда, отправляй этим рэкетирам деньги, может, снимут блокировку… Потом подумал, что таких лохов, как я, много, и уже выработаны способы борьбы. Решил скачать свежую бесплатную версию Доктора Веба и прочистить компьютер.

Как тролль ни упирался, а мне после неоднократных попыток удалось запустить сканирование от старой версии… и через пять минут он исчез. Больше вирусов не обнаружено.

А не тычь неизвестно куда. Думай.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ездовой пёс

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары