Ворчание ездового пса

Надя прослышала о предстоящей в 2010 году переписи населения и подталкивает меня устроиться где‑то там. Если не ходить по дворам, а сидеть в уголке с компьютером, то тысяч на 8–10 я бы согласился. Надо же как‑то зарабатывать, чтобы отдать долг.

А что я, собственно, умею? Ну, работать в Word, сочинять, редактировать и править документы, работать корректором, используя абсолютную, против 99,9% нынешнего населения, грамотность. Может, администрация и клюнет.

Читатели подталкивают меня писать мемуары. Енисейские мои воспоминания всем нравятся. Я подумаю об этом после того, как утрясется с новой книгой.

Надя приходила на обед. Узнавала насчет работы мне. Да уж: требуются не старше 35–40 лет, с дипломом по специальности. Я так полагаю, ещё и со знанием суахили, 5–го уровня, и с умением бегло читать ноты на арабском. А что: нынче безработица, выбирают, ковыряются…

Нет, никто не пишет на мыло. Всем некогда. Я начинаю тихонько беситься. Если бы это было первый или второй раз, а то ведь – пятая книга! И ведь последние опусы Дышев буквально выхватывал у меня сырыми. Я и рассолодел. А теперь бесюсь и потихоньку пью самогон, спасибо Вите.

Под глоточек алкоголя даже вздремнул, слушая сквозь сон старинные вальсы. Чуть озяб, очнулся, и легкий хмель прошел. Взялся за свои кухонные дела, приготовил ужин.

Пришла Надя, поели. Посмотрели «Папиных дочек», расселись по углам.

Никто не пишет, тишина. Правда, в Европе сейчас около 16 часов, писать будут или через час, или вечером, а прочитаю утром.

На Проту сдержанные отзывы, типа, «нужная вещь», «ничо так», «спасибо» и т. п.

Мысль… чтоб не убежала… Ага: если кушать суррогат, в котором питательных веществ всего 2%, а пользу от пищи определять по качеству и количеству кала… можно принципиально ошибиться.

Это к вопросу лишнего офисного планктона в любой компании.

Хожу в поликлинику, выбиваю рецепты. Оказывается, мне, как и всем – за 50%, а бесплатно – только полутора оставшимся в живых блокадникам. Готовлю анализы, чтобы получить справку на санаторно–курортное лечение; потом буду становиться на очередь в собесе, может, зимой дадут путевку куда‑нибудь на Тагарское. Хожу за молоком из цистерны на улице: оно дешевле магазинного. Сходил за льготным хлебом: записывают фамилию и номер пенсионного, платишь на 5 рублей меньше.

Унижение во всем. В очередь, сукины дети!

По мне – взять бы, отнять и разделить поровну. По моим пенсионерским понятиям, надо все – абсолютно все льготы – отменить. Абсолютно. Вместо льгот дать добавку к пенсии. И тогда станут не нужны сотни тысяч распределителей, учетчиков и контролеров уравниловочной справедливости. И тогда не будет массового унижения сорока миллионов живых пенсионерских душ. Каждый будет покупать по своим возможностям, и мерилом всему будет рубль.

Но это слишком просто, как у Шарикова. А на самом деле так до сих пор и существуют около 70 видов льгот, и тысячи лазеек около и мимо них. И коррупция.

Что ж, Вася, не хочешь унижаться – возвышайся трудом своим. Только не на проходной, а все ж на писательском поприще.

Надо садиться за мемуары. Тихо шевелится мысль: а не предложить ли повесть другому издательству, например, АСТ?

Нет уж, надо дотерпеть. С Эксмо вроде работа наладилась, чего уж обижаться. Прошло всего 10 дней, как я им отправил текст. Ну, подождем ещё: и больше ждали. Они ещё рассчитывают на мне заработать.

Радостную для меня новость прислал красноярец Макс Чернов. Оказывается, мои ахтунги продавались в книжном магазине на ул. Николаева, в пяти минутах ходьбы от моего дома. Надо бы взять пару своих книжечек и предложить им продать. А то у меня все полки забиты дома, а ещё жду «Самолетопад».

Не откладывая в долгий ящик, сходил. Стоит моя «Аэрофобия» в углу, а чуть пониже – два ахтунга Некрасова. Говорят, книгу берут, но неохотно, уже как месяца два–три… Спросил насчет реализации. Ну, магазин эти проблемы не решает; дали телефон офиса.

Созвонился с координатором в офисе. Оказывается, они временно вообще приостановили закупки… так это, на полгода примерно. Им книги Эксмо приходят прямо из Новосибирска.

Короче, кризис достал всех, закупки падают, и издательства раздумывают, кого печатать, а кого пока нет. В Москве ещё продажи могут давать прибыль, а на периферии как всегда…

Поэтому надежды на скорый выход в свет книги – мало, надо делать ей рекламу в интернете и не оглядываться на издательство. Надо будет – мне сообщат.

Получается, примерно, как и с «Раздумьями». Не повезло.

Но это не значит, что надо опускать голову. Буду писать в стол.

Пришла бандероль с «Самолетопадом». Ну, книга как книга. А насчет «Страха полета» пока молчание.

Приятно видеть аккуратные стопки своих собственных произведений. Все ж‑таки след на земле.

Идут письма; спорим с Денисом, он Пономаренко не читал, а надо бы. Отправить ему книги академика, что ли. На кой они мне, старому деду, а парню, думающему пилоту, польза.

На форумах повесть обсуждается. Наиболее массовая оценка выражается типичной фразой: «на одном дыхании». Критикуют по мелочам, но все как один читали взахлёб.