Воробьиная ночь

- Я предпочел бы иметь вас если не другом, то хотя бы не врагом.

- Ваши методы завоевывать дружбу впечатляют.

- Когда мы добьемся независимости и у нас отпадет необходимость прибегать к таким методам, я устрою пир горой. Заранее приглашаю вас на него, командир. Вы убедитесь, что у нас есть и другие методы.

Останин молчит.

- Принимаете приглашение, Николай Васильевич?

Вот как близко мы знакомы. Когда успели?

- Нет.

- Почему?

- Даже царский пир мне штурмана не вернет.

- Будьте справедливы, командир. В его гибели и ваша немалая доля вины. Пусть даже и невольная. Но и мы ведь не вольны.

- Чего вы от меня добиваетесь?

Аслан поворачивает голову к двери.

- Идрис! Карту!

Почти мгновенно на пороге возникает Идрис - самый младший, почти мальчишка. Он протягивает Аслану аккуратно сложенный пакет. Тот передает его командиру.

- Вот маршрут, по которому мы должны пройти.

Командир разрывает пакет. Так. И карта у них подготовлена. Прямая линия от Уральска до Гудермеса.

Аслан протягивает ему еще один листок. Мелкомасштабная карта, стометровка. Район Гудермеса. Красным квадратом очерчен участок с проходящим по нему шоссе.

Вот место, куда мы должны долететь.

Командир внимательно рассматривает карту. Аслан протягивает третий листок - схему.

- Вот кроки местности, где мы должны сесть.

Прямая дорога, примерно пять-шесть километров длиной. Начинается от разрушенного одинокого дома, расположенного справа. Ориентир характерный - одна-единственная стена. Даже прилично нарисована: один оконный проем цел, второй срезан наискосок. Почти посредине участка находится идеально круглый водоем и вокруг него - пирамидальные тополя. Конец шоссе круто, почти под прямым углом, сворачивает на север.

- И вы уверены, что я это найду?

- Да.

- Без штурмана?!

- Командир, вы долго летали на съемке. Значит, умеете хорошо ориентироваться на малых высотах. И значит, при желании это для вас не составит большого труда.

Останин решает больше ничему не удивляться.

- Уважаемый Аслан, на малых высотах я летал на самолете Ан-2. А между Ан-2 и Ан-26, как выражаются одесситы, две большие разницы.

- Но если вы постараетесь, вы это сделаете.

Да уж.

- Я похож на Бога?

- Командир, не надо меня проверять. Ладно? До такой степени я осведомлен.

- Ваша уверенность...

- ... делает вам честь.

Командир секунду смотрит на него молча, потом говорит:

- Сомневаюсь. Ни на чем не основана, так точнее.

- Это неважно. Включите автопилот. Наденьте наушники. Слушайте, но не отвечайте. Внутренняя связь в вашем распоряжении. Если вас уж чересчур допекло, можете власть поматериться, я стерплю.

- Я тоже.

И он пристраивает наушники на голову.

Останин включает автопилот. По барабанным перепонкам ударяет голос диспетчера:

- Атлантида-контроль - 26678! Почему изменили курс? Отвечайте! 26678! Ответьте. Ваш прямой - сорок восемь градусов, удаление семьдесят. Почему возвращаетесь?

- Определитесь, где мы находимся, - приказывает Аслан командиру.

- Мне нужны штурманские принадлежности. Портфель, транспортир, навигационная линейка, карандаш.

- Идрис, подай, - не оборачиваясь, бросает тот пареньку, все еще стоящему в ожидании за его спиной. Портфель и все остальное появляется на коленях у пилота чуть ли не одновременно с распоряжением Аслана. Проворный паренек. Командир опускает портфель на пол кабины слева от себя, пристраивает планшет на штурвале, кладет на него карту, на нее - транспортир, ставит на карте точку и проводит до нее прямую от аэродрома. Затем откладывает расстояние и показывает Аслану.

- Как мы пройдем Уральск?

- Километрах в тридцати восточнее.

Тот кивает.

- Хорошо. Минуем - выходите на маршрут.

А наушники по-прежнему зовут:

- 26678, ответьте! 26678, ваши действия? Ваш маршрут? 26678...

- Аслан, вы раньше имели какое-то отношение к авиации? - спрашивает командир. - Я, конечно, имею в виду не такие прискорбные случаи, как этот...

- Можно сказать и так.

Пустышка. Что ж. Это я в любом случае выясню.

- Откуда вы так хорошо знаете русский?

- Долго жил в России.

- Где?

- В Москве. Родители там жили. Ну, чтоб вам не задавать лишних вопросов: окончил университет, работал в министерстве, экономист. С удовольствием занимался бы своим делом, но бойцы сейчас нужнее. В армии был десантником.

Десантник. Худо. С десантником-профессионалом иметь дело в его положении не намного приятнее, чем с пилотом-профессионалом. Скорее, наоборот. Но хоть это прояснилось. А с пистолетиком ты не расстаешься. Держишь на взводе. Дружеская беседа кошки с мышкой. Такой миленький задушевный разговорчик.

Вообще-то, он это знал и раньше. Не опасность страшна. Ожидание опасности выводит человека из себя и влияет угнетающе. А когда видишь ее и знаешь, в чем она заключается, начинаешь думать и действовать. Сейчас он думает холодно и спокойно. Почти спокойно.

Он не желает, чтобы на борту его судна кто-то командовал им. Во имя каких бы соображений и целей это ни делалось. Он отвечает за экипаж и за самолет. Может, эта задачка и поскромнее, чем отвечать за свободу и независимость, но ему не нравится, когда в борьбу за эту независимость его суют силком.