Воробушек по имени Лиз (СИ)

И Джеймс, и Лиз повернули обратно. За экскурсией они пропустили обед. День уже шел к своему закату, последние занятия закончились, а они только возвращались в замок.

— Мне очень нравится здесь. Хогвартс невероятное место. Магия, прекрасные люди, чудесные существа, захватывающие виды. Я будто в сказку попала. Мне очень понравилась экскурсия! Спасибо, что потратили на меня время.

— Ну, что ты! Я тоже получил огромное удовольствие. Рад, что тебе здесь нравится, — с нескрываемым удовольствием ответил Джеймс.

— Я сразу поняла, что вы хороший человек, — вдруг сказала Лиз. — Гарри повезло с семьей.

— Жаль только, что мы не всегда были рядом с ним, — грустно заметил мужчина.

— Как это? — не поняла Лиз.

Выйдя из моста, они сели на скамейку.

— Мы только три месяца, как вместе, — сказал Джеймс.

— Никогда бы не подумала. Но почему? — недоумевала девочка. — Простите, вы не обязаны мне говорить, — быстро добавила она.

— Всё хорошо, Лиз, — грустно улыбаясь, ответил Джеймс. — Нас разлучили. Когда Гарри был один год, один злой волшебник хотел убить его. Нас предупредили об опасности, поэтому мы были готовы защищаться. Но все произошло внезапно. Нас предали. Этот злой волшебник… Волан-де-Морт, — с трудом произнес Джеймс, — ворвался к нам в дом и попытался убить Гарри. Мы сражались с ним, но он был сильнее. Меня и Лили сильно ранило. Так сильно, что нам пришлось лечиться все эти годы. А Гарри… Волан-де-Морт не смог его убить. В ту ночь он потерял все свои силы и исчез. Поэтому Гарри так знаменит в нашем мире.

— И он не знал, что вы живы? — в ужасе спросила Лиз.

— Нет… Нас нашел Дамблдор и переправил в безопасное место. Гарри отдали его тетке на воспитание. Но во всей этой ситуации больше всех пострадал Сириус. Для всего магического сообщества мы с женой были мертвы. А виновником, предателем выставили именно его. Его посадили в тюрьму на 12 лет, — ахнув, Лиз закрыла рот ладонью. — Он не знал, что мы живы, а мы не знали, что он за решеткой. Откровенно говоря, первые несколько лет мы были словно овощи, не могли двигаться, говорить, не понимали кто мы и где. За нами ухаживали врачи, Дамблдор навещал нас и рассказывал последние новости. Прошло 12 лет, прежде чем мы были готовы вернуться. И первым делом мы организовали побег Сириуса. Только в конце мая мы встретились с Гарри и рассказали миру, что же все-таки произошло с нами. Сириуса оправдали, а Гарри… до этого момента он считал себя сиротой, — закончил мистер Поттер.

Мужчина перевел взгляд на девочку: она всхлипывала, вытирая слезы рукавом свитера.

— Как это несправедливо, — заключила она.

— Несправедливостей много на Земле, — согласился он. — Ведь у тебя тоже нет родителей.

— Они мне и не нужны, — грустно сказала Лиз.

— Всем нужны родители, — мягко сказал Джеймс.

— Всем, кроме меня, — строго сказала девочка. Оба замолчали. Через мгновение Лиз сказала переменившимся голосом. — Вы должны кое-что понять. Я отказалась от мысли о родителях, будучи совсем еще ребенком.

— Ты и сейчас ребенок.

— Уже нет. Тело — да, но склад ума — нет… Я давно повзрослела и не питаю иллюзий. — Лиз замолчала, а затем заговорила быстро и эмоционально: — Знаете, почему я хотела петь? Не только, чтобы вырваться из приюта. Я хотела добиться всего сама, прославиться, хотела, чтобы они увидели это. Те, кто бросил меня… По телевизору, радио, на концерте. Неважно. Я хотела, чтобы они поняли кого бросили. Я хотела, чтобы они нашли меня. И, знаете что?

-Да? — печально спросил он.

— Они нашли… — горячо сказала Лиз. Ее глаза горели недобрым блеском. В них стояли слезы и читалась неприкрытая боль. — Как только нас стали показывать по ящику, как только мои песни стали звучать по радио, а диски продаваться, они появились! Вуаля! — сквозь слезы девочка рассмеялась. — Не могу передать, сколько надежды в самом начале и море отчаяния и боли позже они мне принесли! Ведь я верила каждой паре «родителей»! — она замолчала.

— В каком смысле «каждой паре»? — не понял Джеймс. — Их было много?

Лиз с ожесточением на него посмотрела.

— Жажда наживы часто толкает людей на ложь. Кроме денег их больше ничего не заботит… Я — только средство. Их средство достижения богатства, славы и власти. Им было все равно на меня. Они растаптывали мои чувства каждый раз, мою надежду, танцевали на моих костях. Я им была не нужна. Точнее, «я — артистка» очень была нужна, «я — человек» — нисколечко. Именно они убили во мне ребенка…

В глазах стояли слезы. Какое-то время она смотрела на носки своих кед, силясь с нахлынувшими эмоциями, а затем продолжила более спокойно:

— Они уничтожили мою веру, заставили сомневаться в людях. Если вот сейчас, вот здесь на этом самом месте появятся мои настоящие родители — я не поверю им! Я просто напросто не смогу… Я сыта по горло! Я ничего не хочу о них знать. Мне плевать, живы они или мертвы, добровольно меня отдали или меня у них отняли. Плевать! Единственная их заслуга в том, что они дали мне жизнь. Всем остальным я обязана самой себе! — Лиз замолчала, тяжело дыша.