Воробушек по имени Лиз (СИ)

Оторвав только левый краешек письма, она увидела, как что-то вылилось ей прямо на руки. Горячее, вязкое и вонючее… Тут же кожа на ладонях покраснела, раздулась и покрылась волдырями. Мгновение Лиз не могла понять, что происходит, она просто смотрела на свои ладони, которые за считанные секунды стали неузнаваемы. А потом, вдруг сразу, она почувствовала резкую боль и закричала.

Не прошло и пяти минут, как ее осматривала Мадам Помфри. Лиз не могла ничего сказать, только повторяла один вопрос «Я смогу играть? Я смогу играть?». По ее щекам струились слезы. Возле нее стояли Гарри и Сириус.

— По-видимому, это гной бубонтюбера, — спокойной ответила Мадам Помфри, промокая раны заживляющим зельем.

— Я должен был догадаться, — виновато сказал Сириус.

— О чем?

— Что на Лиз посыпятся гневные письма от поклонников… — он осторожно посмотрел на Лиз.

И тут до нее дошло. Седрик и толпа его поклонниц. Кто-то из них. А точнее, одна из них. Та девчонка… Она самая сумасшедшая из них. Мгновение — и лицо Лиз вытянулось от злости, глаза расширились и налились кровью. Слепая ярость накрыла ее.

— Я убью ее, — сказала она.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Гарри.

— Догадываюсь, — гневно ответила она.

— Только прошу, ничего не делай, — попросил ее Сириус.

Лиз вздохнула. Несмотря на злость и обиду, она прекрасно понимала, что не способна наброситься на девочку.

— Да ничего я и не собиралась делать.

— Правда? — не поверил мужчина. — А то слизеринцам ты навалять не побоялась!

— То слизеринцы, а то бедная влюбленная девочка, которая от отчаяния пошла вот на такие меры, — она показала одну забинтованную руку.

— Похоже, твоя затея с молчанием не удалась, — сочувственно сказал Гарри.

— Да уж, ты прав.

Через десять минут все трое покинули больничное крыло. Свернув за первый поворот, ребята столкнулись с Седриком. Запыхавшийся, он прерывисто сказал:

— Лиз, можно тебя?

Девочка одобрительно кивнула остальным, и те оставили их двоих.

— Прости, это моя вина! — тут же сказал он. — Я должен был догадаться, что всё так легко не закончится! И теперь ты пострадала! Я сейчас же найду эту девочку и всё ей расскажу! Пусть знает! Пусть они все знают! Заставлю ее извиниться перед тобой!

— Остановись, — устало попросила Лиз. — Не надо никуда идти.

— Что? — не понял парень. — Почему?

— Подумай, ты сейчас пойдешь и во всем им признаешься. И все те преследования начнутся снова. А это значит, что все твои меры, мои страдания были бессмысленны. Ведь за тобой снова будет бегать толпа влюбленных поклонниц. Она больше ничего не сделает, я уверена. Духу не хватит. И другие не посмеют. Поэтому, пусть всё остается, как есть, — спокойно объяснила она.

— Но, ты даже не пойдешь и не…

— Нет. Она сама себя уже наказала, — Лиз собралась уйти, но остановилась и произнесла: — Седрик, будь осторожен. Ты покорил множество девушек, и все они сейчас в обиде на тебя. А нет, как известно, ничего страшнее обиженной женщины.

И Лиз ушла.

***

Всё утро Лиз провела с Гарри и Невиллом у озера. Последний стоял в воде, собирая какие-то водоросли. В конце октября! А Лиз, укутавшись в плед, говорила с Гарри:

— Каково это? — спросила она.

— Что?

— Узнать, что твои родители живы и ждут тебя.

— Это… странно… — признался Гарри. — Волнительно. И очень страшно. Страшно, что они окажутся не такими, как ты их себе представлял. Что сам не оправдаешь их ожидания.

— И как вы встретились?

— Это было в Норе. У Рона дома. Сначала приехал Дамблдор. Он меня подготовил к встрече с ними. А затем приехали они.

— А что было дальше?

— Первый час мы не могли сказать ни слова. Просто обнимались, плакали, радовались… А потом весь день проговорили. Они рассказали, что произошло с ними в тот день и после, я рассказал им всё, что произошло со мной. Конец лета я провел в нашем доме, недалеко от Норы. Родители не хотели возвращаться на прошлое место жительство. Ведь там до сих пор стоят руины нашего прежнего дома. Они купили небольшой домик неподалеку от друзей.

— И ты счастлив? — серьезно спросила Лиз.

— Очень, — тепло сказал Гарри. — Даже больше, чем счастлив… Это нельзя объяснить… То ощущение, когда тебя действительно обнимают родители… Живые… Я долго не мог поверить, что это, правда, они. Как будто старые фотографии просматривал. Каждый раз, когда я начинал сомневаться, мне приходилось дотрагиваться до них, чтобы убедиться, что все это не сон. Я чувствую себя… в безопасности с ними. Я больше не одинок. Меня любят, я это зна…

— Гарри? — все повернулась туда, откуда раздался голос.

К ним шла Гермиона, а неподалеку от нее стояли Рон и Джинни.

Гарри подошел к ней, они о чем-то поговорили, и троица ушла.

— Что такое? — спросила Лиз.

— Хагрид хочет, чтобы я пришел к нему ночью, — шепотом, чтобы Невилл не услышал, сказал Гарри.

***

Вечером в спальне девочек все готовились ко сну. Дождавшись, когда Парвати Патил и Лаванда Браун заснут, Гермиона вылезла из своей постели и подошла к кровати Лиз.

— Ты спишь? — спросила она.

— Нет, — шепотом ответила девочка.

— Надо поговорить.

Лиз отдернула балдахин и впустила Гермиону.

— Залезай.

Забравшись под одеяло, она заговорила: