Ворон Белоречья

Ходил я долго — заходил в лес, снова возвращался в город, заглядывал в окна…. Пока меня не начали зазывать в гости. Разносолов у них не было, но даже банка с вареньем, которая ставилась на стол, казалась мне каким-то невероятным лакомством. Наверное, когда это делают с любовью к тебе, и с открытым настежь сердцем — оно чувствуется совсем по-другому. И вдруг, я услышал шум за окном — это опять собирались на танцы. Или на концерт….

***

Концерт предстоял не вполне обычный. Хотя…. Необычным он был, пожалуй, только для меня, а для местных — это было почти обычным делом. Почти. На сцену вышли ребята вида…. Ну, прямо скажем, несколько страшноватого. Почему-то, когда я их увидел вживую — у меня не было такого шока, как при осмотре фотографии «Курьяново-1947». Может быть, потому что вид у них был не такой замученный, не такие тощие шеи…. А может, потому что держались они вполне естественно. Да, собственно, ничего такого уж выдающегося в них не было. Ну подумаешь, носы большие? У кавказцев они, пожалуй, не меньше. Это только сначала они мне показались орлиными клювами…. Ну подумаешь, глаза маленькие, подумаешь, широко разнесены? Ну, головы маленькие, может быть. А так, вообще, ничего, симпатичные даже…. По-своему. На клавишах, вон, девчонка стоит, и ничего так себе, вполне…. Красавицей, прям, конечно, не назовёшь, но взгляд добрый, живой, открытый. Подумаешь, нос….

И тут, меня пихнули локтём в бок. И пихнули весьма ощутимо. Вообще, для белореченцев пихаться локтями — дело обычное. Оглянувшись, я смог увидеть, что пихала меня Наташа, племянница Валеры.

— Видел их раньше?

— Вроде нет. Хотя….

И я вспомнил, что вообще-то, я видел их и раньше. Задолго до того, как попал сюда. И видел их неподалёку отсюда — в Курьяново. Впрочем, попадались мне такие люди и в других районах застройки конца сороковых…. В тех районах, где дома имеют по мало этажей, зато крыши — высоки и покаты. Но почему-то там, в своём мире — я не обращал на них внимания. А здесь — у меня, как будто глаза открылись.

— Наверное, да? — Усмехнулась она.

— Наверное. А ещё на фотке у Валеры видел. Кто это?

— Птероиды. Потомки Тирольских Орлов.

— Странно. Они ходят открыто среди нас, не скрываются….

— Так ведь и мы от вас не скрываемся! Так вы один хрен, не видите ни черта…. Даже то, что у вас под носом. Но да, у них нет своих скрытых земель, как у нас…. Так сложилось, что они уже много веков живут на открытых землях…. Ну, преимущественно. Вроде, в Тироле, когда-то была у них скрытая….

Тем временем, вокалист постучал в микрофон, и объявил, что поскольку их гитарист, со сломанной килевой костью лежит в лазарете — им нужен гитарист из местных. Гитарист нашёлся довольно быстро (уж кого-кого, а гитаристов в Белоречье — хоть отбавляй). И тогда я обратил внимание, что басист тоже был местным.

— Надо же. Слушай, так ведь Тироль-то — не самый ближний свет.

— Ну, знаешь…. Камчатка-то подальше будет, а? Хотя да, между нами и Тиролем — не одна страна лежит. Но, как говорится, с хорошим оператором, можно и в дальний тур отправиться. А у них он был не самый завалящий, далеко не самый.

— И что-ж это за туроператор был?

— Люфтваффе. Слыхал про такой*?

* Многие районы малоэтажной застройки конца сороковых, строились пленными немцами. В том числе и Курьяново.

***

Про Люфтваффе я, конечно, слыхал, но вот такой музыки…. Пожалуй, нет. И больше всего, меня поразило, насколько гармонично именно эта музыка — вливается в простой и добрый антураж этого места. Она была такой же трогательно-простой, и задорной одновременно. Многие не смогли просто стоять и слушать, и принялись танцевать друг с другом.

Всё как у нас, и всё по-другому. Мы просто танцевали друг с другом, и радовались друг другу. Просто от того, что видим глаза друг друга, что держим друг друга за руки…. Тут, ноги как-то сами шли в пляс. И то, что язык песен был непривычным для нас — швейцарским — совершенно не вносило дисгармонии в мелодию, частью которой мы были. Так вот, как оказывается, живут простые, здоровые люди! Вот, как надо жить….

Беда случилась внезапно. Скажу честно, я несколько раз переписывал этот эпизод, потому что каждый раз, это получалось как-то коряво, скомкано…. Но что делать, видимо, это — один из тех эпизодов, которые хочется написать поскорее — и забыть. В конце концов, я плюнул, и решил оставить всё как есть, ведь лучше — я, наверное, не напишу, а из песни — слова не выкинешь.

Это случилось, когда орёл запел какую-то совсем уж безумно залихватскую песню, чем-то похожую на марш. Песня была смешной, и ритмичной, но как танцевать под неё — было не вполне понятно. Хотя, конечно, сплясать под неё можно было, но на какое-то время, мы все немного растерялись. И тут-то, нелёгкая и занесла этого пса на сцену. Откуда он взялся в таком наряде, и почему мы не замечали его раньше? Тем не мене, он появился, и появился, можно сказать, вовремя — все взгляды были устремлены на него. И убедившись в этом, пёс начал свою, незадачливую клоунаду.