Воронье Гнездо

— Как настроение?

— На высоте, — устало и хрипло, как и все последнее время, ответил гость, — есть у вас тут вода?

— Эмм, только в ванной, но я не уверен, что она питьевая.

— А… — Раф направился в ванную комнату.

"Питьевая или нет, какая разница? Дезинтерия, пожалуй, пойдет моему организму только на пользу" — Раф отпил с крана и издал звук, похожий на рык с закрытым ртом.

"Всего день без выпивки, парень. Перетерпеть день отходняка, чтобы избежать похмелья длиною в жизнь. "Правда?" Нет. Во всем этом нет смысла".

— Эй, тебе лучше бы вздремнуть, ночь будет тяжелой! — крикнул Андрей из главной комнаты.

"Он прав. Мне стоит его послушать. На самом деле, стоило бы прислушиваться вообще ко всем советам, потому что сам я не соображаю нихрена. Похоже, кое–кому нужна нянька".

* * *

Пробуждение, как и следовало ожидать, оказалось предельно тяжелым. Открывая глаза, ощущая тормощение и призыв просыпаться, он буквально слышал скрип своих век, свист проносящихся внутри головы нейроимпульсов, дрожжание барабанных перепонок и шум воздушных потоков, прорывающихся через нос в носоголотку, оттуда в гортань, и разогнавшись по магистрали трахеи, врезающихся в воспаленные бронхи. Раф зычно прокашлялся, обернулся к будившему его Андрею и раздраженно ощерился.

— Какого х…!?

— Просыпайся, пора выезжать, — сказал Андрей, и ушел одеваться.

"Ах, точно. Работа. Я и забыл. Как же хочется пить. И жрать. Ну здравствуй, новый день".

Раф и Андрей вышли на темную, освещенную одним лишь фонарем у входа в гостиницу, улицу. На дороге стоял фургон, а около него — Кит и Гарольд.

— Как самочувствие? — спросил Гарольд Рафа.

— А по мне не видно, что я сияю?

— Хе–хе, не завидую. В машине есть колодезная вода, по дороге может в себя слегка и придешь. В общем, как приедем, я с ребятами пойду отгружать наш товар, а ты стой и смотри, чтобы никто не решил вмешаться. Мимопроходилов не трогай, у них у всех атрофировано чувство гражданского долга — они никому не расскажут о стволах, торчащих из ящиков. Ну, это если они их вообще заметят, а то эти ребята любят смотреть в пол. Но вот увидишь остроухого — не стесняйся, жми на курок. Вопросы?

— Поехали уже, — вздохнул Раф и полез в кузов.

— И не вздумай проблеваться там, это фургон моей подруги! — крикнул Гарольд вдогонку.

— Проблеваться? Было бы чем!

Все загрузились, фургон затархтел и покатился.

"Уровень самосознания у тебя, парень, как у таракана. Какого хрена ты делаешь здесь со стволом в руках? Не знаю. Помнишь, о чем ты мечтал? О тихой жизни в уютном кругу семьи, а теперь? Все превратилось в дикие скачки вокруг горящего вигвама под стук барабанов. Что же я наделал… Помнишь, как ты водил сынишку на рыбалку? Как крючок зацепился за его шортики? Как он надувал губки, когда видел, что я вылавливаю одну рыбину за другой, а у него не клюет? Он никогда не любил рыбу. Зато как он постоянно кричал: "Хотю куицу! Хотю куицу!"… Хотел бы я сейчас поглядеть на его поделки из пластилина, на его чудные рисунки… Маленький Сёма… Бедненький Сёма…" — на глаза Рафа наворачивались слезы: "Теперь уж о нем позаботятся, как надо. На небе он найдет себе хороших родителей. Точно найдет. Они не будут все время на работе, у них всегда найдется время, чтобы помочь с уроками, поиграть… Интересно, как там Алиса? Хотел бы я и ее вернуть. Эту стерву. Она умела поддержать. Будь она рядом, все было бы хорошо. Бог мой, я совсем не контролирую свою жизнь, она меня просто ебет. Я как камень в речке, обтачиваемый беспощадным и упрямым потоком. Поток молодец, он постарался на славу — теперь я просто крупинка. Да только стало ли от этого лучше кому–нибудь?"

Раф повертел пистолет в руках, снял с предохранителя направил дулом на себя, поставил пальцы на курок и задумался, глядя в темноту дульного колодца, из которого на него смотрела смерть. "Контролируемая смерть. Забавно лишиться контроля над жизнью, и получить в замен власть над смертью. Еще забавнее то, что имея эту власть, я по–прежнему не могу контролировать свой жизненный поток, в то время, как влияние смерти подразумевает обратное. Получается, для меня влияния больше нет, есть только смерть?"

Раф поднес пистолет ближе к лицу, прикусил губу и, повременив, подумал: "Раз уж принялась нести меня на себе, так неси до конца. Посмотрим, куда же ты так стремительно течешь".

Он убрал пистолет, отпил воды из бутылки. В кузове сидел он один, на полу лежал ненадутый розовый шарик, новые знакомые в кабине о чем–то спорили. Мясная лавка была уже совсем близко.

По прибытии Раф тяжелой поступью вышел из фургона. На улице шел густой снег, быстро тяжелыми комьями осевший на шляпе.

— Вот это погодка! Красота! — восторгался Гарольд.

— Ох ты, лавочку нашу еще не разнесли… — улыбаясь и глядя на мясную лавку, говорил Андрей и перебирал в руках связку ключей.

Кит разминался и хрустел суставами.

Андрей и Гарольд вошли в здание, внутри пахло тухлым мясом — некоторые витрины были разбиты при первом нашествии беглецов. На полу лежал кусок мяса. Гарольд пнул его и крикнул Киту, стоявшему снаружи: