Воронье Гнездо

— Неважно. Давай начнем.

Перед Рафом тут же оказалась рюмка водки. "Дешево и эффективно. Не то, что этот блядский вермут или паршивое вино. Зачем эти бабы их постоянно заказывают? Престиж. Лоск. Травестия. Из–за них в этом мире слишком много лишнего. Бирюльки, которые отвлекают нас от главного. Эти женщины. Размножение — ложная цель жизни, биологическое стремление к нему — обманчивое искушение. Испытание, преграда между нами и нашей самореализацией. Побочная и тупиковая тропинка".

— Что там снаружи? — спросил Раф.

— Плохая погода. Слякоть и эльфы.

— Черт, пожалуй, мне везет с укрытием. А кого–то, наверное, сейчас грабят или насилуют.

— Вообще, беглецы сейчас не особо светятся. Не знаю, потому ли, что их зажимают, или потому что они сами что–то готовят… Но сейчас все еще спокойно.

Раф посмотрел на следы пуль на барной стойке, неаккуратно чем–то залепленные или заклеенные. Вспомнил про пистолет, подаренный каким–то проходимцем. "И где же он? Блять", — Раф пошарил по карманам. — "В пальто, наверное. Плевать".

— Ты слышал про круги ада? — обратился Раф к бармену. — Наш город сейчас похож на третий. В нем грешники гниют под градом и дождем.

— И кто туда попадает?

— Если память не изменяет, то обжоры, гурманы, чревоугодники.

— Да уж, большинству из нас далековато до таких роскошных титулов.

— И тем не менее, мы наказаны. Страдаем за тех, кто действительно должен. Помогаем им жить. Должен же кто–то в этом чертовом мире жить.

— Еще рюмочку? — осведомился бармен.

— И закуски.

Желудок, обливаемый, словно напалмом, губительной жидкостью, отчаяно конвульсировал, пытаясь спастись, но в итоге все же сдался, дав спирту разъедать себя дальше. Где–то по соседству висели уже более умудреные, чем желудок, и давно переставшие сопротивляться, гонявшие дым туда–сюда легкие. Сам Раф уже давно ничего не чувствовал.

В бар вошел человек, туфли которого были "не дорогие и не дешевые. Хозяин регулярно чистит их, но сегодня не стал. Ах, точно, он ведь вообще не должен был их надевать. Слякоть. Да, паренек неслабо потерялся". У барной стойки сел какой–то чиновник в своем рабочем костюме. "Уволили? Почему в верхах раздрай? Неужели не хватает финансирования на оплату чинушей? Потому ли, что деньги брошены на… Вооруженные силы? Бред, слишком рано".

— Алкоголю, — грустно заказал чиновник с несколько деревенским говором.

— Какого? Покрепче? Подешевле?

— Без разницы…

Бармен взял со стеллажа прилипшую к полке бутылку с дорогущим вермутом, который до этого никто даже не думал заказывать, так что бармен даже и не помнил, как долго он тут стоит.

— Мне кажется, он не это имел в виду, — сказал Раф.

— Алкоголю просили? Алкоголю получили, — отмазался бармен.

Чиновник не сказал ничего и залпом, словно воду, выпил содержимое бокала, после чего, причмокивая, задумался, и попросил оставить бутылку. Бармен только довольно улыбнулся, Раф же поморщился от отвращения.

Луч света пробивался через вечно закрытые ставни, выхватывая витающие в воздухе пылинки и врезаясь в неочищенную пепельницу, словно сжигая некий сигаретный городок, превращая его в кашу из мятых окурков и тлена. Или этот луч больше напоминает шлейф от упавшего метеора? Никто из жителей табачного городка больше не сможет рассказать, как тот пал. Останки этого города просто вывалят в мусорное ведро, так и не поняв урок, который могла преподнести его яркая история. "Зачем нам прошлое? У нас и в настоящем проблем полно. Уж увольте, нет времени". А мусорное ведро все тяжелее.

В баре было три человека. В баре не играла музыка. В баре было душно.

— Пока хватит, — сказал Раф, получив свои бутерброды с картошкой, — сколько с меня?

— Двести.

Раф открыл бумажник. Напрягшись, он насчитал в нем 230 бирок. Тяжело вздохнув, он вынул две купюры по сто и расплатился. "Тридцать блядских бирок. Дерьмо."

Подкрепившись, Раф решил, что нужно искать где–то деньги, зашел в подсобку, забрал пальто и вышел из бара, закурив. Свет больно ударил в глаза, начисто ослепив алкоголика. После процедур по предотвращению эффектов ослепления, Раф увидел перед собой слякотный переулок, сдобренный небольшими кучками глязного кристаллического снега. Где–то над головой противно каркала ворона. Против всех ожиданий нашего затворника, на дворе было уже давно не утро. Дело шло часам к пяти вечера.

"Вот ты где, малыш", — Раф нащупал в пальто пистолет. — "Извини, дружок, но тебе придется искать нового хозяина…". Раф грустно посмотрел себе под ноги и увидел: что–то торчало из кучки снега. Он нагнулся, выдернул из снега скомканную черную бумажку с белыми символами. 500 бирок. Раф одной затяжкой докурил сигарету и вернулся в бар.

Только он сел за стойку, вошел кто–то еще. Рафу было плевать и на него, и на его обувь, он делал заказ. Вошедший пронзительно свистнул, обратив на себя внимание всех троих обитателей.

— Не спеши, Рафаэль! — вошедший сел рядом, и обратился бармену. — Мой располневший друг отменяет заказ.

— Опять ты. Какого хрена тебе от меня надо?

— Мне нужен твой грозный вид. Надеюсь, ты еще не сплавил мой тебе подарок?