Воронья Кость

Этот гнилой город раздражал всем, а особенно — дрянной выпивкой, даже еще более дрянными женщинами и мужчинами, готовыми на всё ради денег, и даже порой говорящих правду. На этот раз, сияния брошенной полновесной серебряной монеты хватило, чтобы осветить работорговцу белый день и указать им верное направление. Они ушли, чувствуя взгляд рабыни-славянки, она с мольбой смотрела на них, словно голодная собака.

Место, где Такуб содержал рабов, представляло собой квадрат, огороженный заострённым частоколом. Входом служило круглое отверстие, искусно выпиленное в брёвнах. В верхнем полукруге, остриями вниз, были закреплены колья, перекрывающие вход. Тому, кто хотел бы войти, пришлось бы протискивался между ними, далее виднелся второй ряд кольев, с почерневшими остриями, будто бы покрытыми старой краской. Всё сооружение напоминало зубастую пасть, готовую поглотить любого, кто входил туда; постройка создавала такое гнетущее впечатление, что для охраны хватало пары скучающих стражей, которые расслабленно сидели, прислонившись к стене.

— Дай-ка, я угадаю, — произнёс Финн, приближаясь к ним прогулочным шагом, — туда можно зайти, а вот обратно самому выйти уже не получится. Так?

Стражи в ответ лишь взглянули на него неподвижными, словно валуны, глазами; пара взмокших от жары воинов в кожаных доспехах, в руках копья, на поясе длинные ножи. Если у них и было какое-то чувство юмора, то оно было надёжно закрыто в сундук, который хранился глубоко в погребе.

— Если ты продаёшь или покупаешь, — сказал один после долгой паузы, наполненной пронзительными криками лавочников, — ты можешь войти и выйти, когда вздумается. А если тебя покупают или продают, то ты никогда не выйдешь за эти ворота, только войдешь.

— Кто ты такой? — спросил другой, оглядывая Финна с головы до пят. В его грубом голосе явно сквозила неприязнь.

— Передай Такубу, что Орм Торговец, известный как Убийца Медведя здесь. Скажи ему что Обетное Братство у его ворот, — ответил Финн.

Охранники тупо уставились на них, один страж прищурил глаза и оглядел пару незнакомцев с головы до пят. Первый — северянин с выпяченной челюстью, чёрная с проседью борода заплетена в косу и увенчана серебряными кольцами, жёсткие глаза, на поясе меч в изношенных ножнах с потёртой рукоятью. Второй, — моложе на несколько лет, на руке не хватает пальцев, шрам пересекает лоб, в уголках глаз морщинки, говорящие о том, что этот человек повидал в жизни таких ужасов, которые видели немногие.

Охранник ухмыльнулся, так как незнакомцы скорее походили на оборванцев.

— Ты вообще когда-нибудь слыхал об Обетном Братстве? — спросил его Финн, вздёрнув подбородок.

— Да, — ответил страж. — Убийцы драконов и ведьм, что-то в этом роде, я слышал, как эти небылицы рассказывают детям.

— Если вы нашли всё серебро мира, — провоцировал второй, — то похоже, вы больше припрятали, чем оставили себе.

— С таким носом как у тебя, я не стал бы шутить, — ответил ему Финн, искоса взглянув на него, подходя ближе.

Страж поднял бровь, и на всякий случай потрогал свой нос, а затем нахмурился.

— А что не так с моим носом? — заявил он.

Финн ударил правой. Брызнула кровь, страж с воплем отлетел назад, и подняв облако пыли, несколько раз перекатился и застонал. Второй, застигнутый врасплох, разом попытался схватить копьё и попятиться, но уронил своё оружие. Человек с окровавленным носом вопил и стонал; Орм мог бы ему посочувствовать, потому что сам не раз испытывал подобную боль ранее, и вспомнил каково это.

Вопли оказались не напрасны, появились воины, ведомые человеком с мечом в руке, что показывало его более высокое положение. Прежде чем началась заварушка, Орм сообщил ему, кто они такие. Капитан взглянул на обезоруженную стражу у ворот, — один из них сидел на земле, истекая кровью, и лишь затем обратил внимание на Орма.

— Подбери копьё, — приказал он второму охраннику, скорчив гримасу, которая пророчила ему наказание за провинность.

— Подождите здесь, — сказал он Орму довольно вежливо и повернулся, чтобы отправиться на поиски Такуба. А затем обернулся, и произнёс почти извиняющимся тоном.

— Если бы вы попробовали войти с противоположной стороны, то возникло бы гораздо меньше трудностей. Этот вход называется "Пожиратель надежды", сюда входят рабы, но никто не выходит.

— Я ведь говорил то же самое, — заявил Финн с ухмылкой, обращаясь к Орму, который печально усмехнувшись, покачал головой.

— Я запомню это место благодаря тому, что стоит прислушиваться к твоей мудрости, — ответил Орм, ухмыляясь. — И носы будут целы.

Но, в конечном счёте, это место запомнилось им совсем другим. Когда впоследствии они вспоминали об этом, в памяти всплывал запах: внутреннее пространство шатра наполнял пряный аромат духов, плотный как парус, он дымкой кружил в жарком воздухе, и всё же лишь слегка приглушал вонь, от которой можно было лишиться чувств.

Внутри оказалось двое, — один стоял, другой лежал, утопая в подушках, укутанный с головы до пят в шелка, лицо тоже закрыто тканью, виднелись лишь чёрные глаза, они метались, словно крысы в норе.