Воронята

Но точка А у них уже имелась. Проблема состояла в том, что точки были слишком уж велики. Ганси выдрал из книги с описанием Вирджинии карты, на которых были отчетливо напечатаны силовые линии. Как и английские энтузиасты паранормальных явлений, искатели силовых линий в США определяли узловые места концентрации силы и чертили соединяющие их линии, пока не образовывались четкие дуги. Могло сложиться впечатление, что предшественники уже проделали за них всю необходимую работу.

Но составители этих карт явно не предполагали, что кто-то попытается руководствоваться ими в своих передвижениях; слишком уж приблизительными они были при своем мелком масштабе. На одной из них были просто указаны как возможные ориентиры Нью-Йорк, Вашингтон и Пайлот-Маунтин в Северной Каролине. Каждая из этих точек имела на деле размеры во много миль, а самая тонкая из карандашных линий на карте при переходе на местность оказалась бы не уже 35 футов — даже если отбросить места с наименьшей вероятностью, все равно поле для поиска силовых линий должно измеряться тысячами акров. Тысячи акров, на которых может находиться Глендур, если, конечно, он вообще связан с силовыми линиями.

— Я вот думаю: что если подключить к рогулькам электричество? — задумчиво произнес Адам. — Присоединить их к автомобильным аккумуляторам или чему-то в этом роде.

Если ты возьмешь в долг, то сможешь бросить работу до тех пор, пока не закончишь колледж. Нет, если заговорить об этом, сразу начнется спор. Ганси покачал головой, отвечая скорее собственным мыслям, чем рассуждениям Адама.

— Похоже на подготовку пыточного оборудования или музыкального видео.

Адам отвлекся от высматривания дьяволицы-официантки; по лицу было видно, что его посетило озарение. Усталость как рукой сняло.

— Ну, да, усиление. Именно об этом я и думал. Что-то такое, чтобы сигнал стал громче и за ним легче было бы следовать.

Идея была отнюдь не безумной. В прошлом году в Монтане Ганси беседовал с человеком, пострадавшим от удара молнии. Электрический разряд поразил парня, когда тот сидел в своем внедорожнике возле входа в хлев для скота. После несчастья у него остались непреодолимая боязнь замкнутых пространств и сверхъестественная способность следовать по одной из западных силовых линий, используя для этого только согнутый кусок радиоантенны. Два дня они вместе бродили по полям, выглаженным в земле ледниками и отмеченным стогами сена выше человеческого роста, находили невидимые источники воды, небольшие гроты, следы от ударов молний и камни со странными отметинами. Ганси пытался уговорить парня вернуться на Восточное побережье и продемонстрировать это чудесное умение на силовых линиях тех мест, но заработанная беднягой клаустрофобия напрочь исключала самолеты и автомобили, а идти пешком было бы очень уж далеко.

И все же эта встреча не оказалась совсем уж бесполезной. Она дала дополнительное доказательство той аморфной теории, которую Адам сейчас излагал: силовые линии можно связать с электричеством. Энергию с энергией.

Подобное с подобным.

Приблизившись к кассе, Ганси заметил, что к нему бочком с напряженным и растерянным видом подходит Ноа. И то, и другое было для него обычным, и Ганси не сразу встревожился. Он протянул кассиру несколько сложенных купюр. Ноа продолжал маячить рядом.

— Ноа, что случилось? — спросил Ганси.

Ноа вроде бы захотел сунуть руки в карманы, потом передумал. Ему всегда было гораздо труднее, чем большинству других людей, найти место для своих рук. В конце концов он уронил их вдоль туловища, уставился на Ганси и сообщил:

— Здесь Деклан.

Ганси обвел взором ресторан и не увидел его.

— Где? — спросил он.

— На стоянке, — сказал Ноа. — Они с Ронаном…

Не дослушав окончания фразы, Ганси выскочил в вечернюю тьму. Обогнув угол здания, он выскочил на стоянку как раз в тот момент, когда Ронан наносил удар.

Удар продолжался бесконечно долго.

Судя по первому впечатлению, он оказался первым в активной стадии конфликта. В болезненно-зеленом свете жужжащего уличного фонаря было видно, что Ронан стоит в несокрушимой стойке, и выражение его лица твердо, как гранит. В его движении не было и тени колебания; он принял все последствия своего поступка задолго до того, как начал замах.

От своего отца Ганси получил логический ум, пристрастие к исследованиям и трастовый фонд, сопоставимый с большинством общеамериканских лотерей.

Братья Линч унаследовали от отца безмерное самомнение, десять лет занятий на мало кому известных ирландских музыкальных инструментах и любовь подраться, что они и демонстрировали. Ниэл Линч проводил с детьми не так уж много времени, но когда ему это удавалось, проявлял себя отличным воспитателем.

— Ронан! — крикнул Ганси, но опоздал.