Воронята

Когда Блу первой прибыла на фабрику Монмут в этот день, она думала, фабрика была пуста. Безо всяких автомобилей на парковке, весь блок казался мрачным, бесчувственным. Она попыталась представить себя на месте Гэнси, видя склад впервые и решая, что это было бы прекрасное место для жизни, но у нее не получилось. Не больше, чем она могла представить себя, глядящую на Свинью и решающую, что это отличный автомобиль, или на Ронана и думающую, что он будет хорошим другом. Но каким-то образом это работало, потому что она любила эту квартиру, и Ронан начинал подниматься в ее глазах, и машина…

Ну, без автомобиля она все еще могла жить.

Блу постучала в дверь на лестничной площадке.

— Ноа! Ты здесь?

— Здесь.

Она не была удивлена, когда его голос раздался позади неё, а не по ту сторону двери. Когда Блу обернулась, то ей показалось, что сначала она увидела его ноги, а затем, медленно, остальное. Она все еще не была уверена, что он был фактически весь там, или он был там все время — сложно принять решение о существовании и Ноа в течение этих дней.

Она позволила ему погладить свои волосы его ледяными пальцами.

— Не такая колючая, как обычно, — печально сказал он.

— Я немного спала. Для качественных колючек надо спать. Я рада тебя видеть.

Ноа скрестил руки, затем выпрямил их, засунул в карманы, потом вынул оттуда.

— Я чувствую себя нормально, только когда ты рядом. Я имею в виду, нормально, как было до того, как они нашли мое тело. Но это все еще не так, как было, когда я…

— Я не верю, что ты на самом деле был другим, когда был жив, — сказала ему Блу. Но это была правда, в действительности она все никак не могла увязать этого Ноа с тем брошенным красным Мустангом.

— Думаю, — осторожно произнес Ноа, вспоминая, — тогда я был хуже.

Это направление разговора могло заставить его исчезнуть, так что Блу быстро спросила:

— А где остальные?

— Гэнси и Адам забирают вещи Адама, чтобы он смог переехать, — доложил Ноа. — Ронан ушел в библиотеку.

— Переехать! Я думала, он сказал… Погоди… Ронан ушел куда?

С большим количеством пауз и вздохов и глядя на деревья, Ноа описал ей события предыдущей ночи, закончив словами:

— Если бы Ронана арестовали за избиение отца Адама, его бы выгнали из Аглионбая, и неважно было бы, что произошло. Никто бы не позволил остаться там лицу, обвиненному в насилии. Но Адам выдвинул обвинения так, что Ронан сорвался с крючка. А это означает, что Адам должен переехать, потому что его отец теперь его ненавидит.

— Но это ужасно, — сказала Блу. — Ноа, это ужасно. Я не знала про отца Адама.

— Он так и хотел.

Место для поездок. Она помнила, как Адам отозвался о своем доме. И теперь, конечно, она вспомнила его ужасные синяки и дюжину комментариев между парнями, которые ей казались непонятными раньше, скрытые отсылки к его жизни дома. Ее первой мыслью была одна неприятная — что она не была достаточно хорошим другом Адаму, чтобы он разделил это с ней. Но эта мысль была мимолетной, почти тут же замененной ужасным осознанием того, что у Адама не было семьи. Кем бы она была без своей?

Она поинтересовалась:

— Ладно, погоди, а почему Ронан в библиотеке?

— Зубрит, — вздохнул Ноа. — У него экзамен в понедельник.

Это была самая милая вещь, которую Блу когда-либо слышала о Ронане.

Тут зазвонил телефон, ясно слышимый через пол над ними.

— Ты должна ответить! — резко велел Ноа. — Скорее!

Блу прожила слишком долго с женщинами на Фокс Вей 300, чтобы усомниться в интуиции Ноа. Быстро подскакивая, чтобы не отставать от него, она следовала за ним на лестничную площадку, а затем по лестнице наверх к двери. Закрыто. Ноа показал ряд непостижимых жестов, более взволнованных, чем она когда-либо видела.

Он воскликнул:

— Я мог бы сделать это, если…

«Если бы имел больше энергии», подумала Блу. Она коснулась его плеча один раз. Тут же, подкрепленный ее энергией, Ноа склонился над щеколдой, пошевелил замок и открыл дверь. Она бросилась к телефону.

— Алло? — она задыхалась в динамик. Телефон на столе был старомодный, черный, с дисковым набором номера, полностью в соответствии с любовью Гэнси к причудливым и едва функциональным вещам. Зная его, было возможно предположить, что у него был стационарный телефон только для того, чтобы оправдать нахождение этого аппарата на столе.

— О, здравствуй, дорогая, — произнес незнакомый голос на том конце провода. Она уже могла слышать характерный акцент. — Ричард Гэнси там?

— Нет, — ответила Блу, — но я могу передать сообщение.

Она чувствовала, это до сих пор было ее ролью в жизни.

Ноа подтолкнул ее холодным пальцем.

— Скажи ему, кто ты.

— Я работаю с Гэнси. — Блу добавила: — Над энергетической линией.

— О! — обрадовался голос. — Хорошо. Как чудесно познакомиться с тобой. Как ты сказала, твое имя? Я Роджер Мелори.

Он превращал во что-то чрезвычайно сложное некоторые звуки, из-за чего его было тяжело понимать.

— Блу. Меня зовут Блу Сарджент.

— Блэр?

— Блу.

— Блейз?

Блу вздохнула.

— Джейн.